Гаспра

В конце июня 1901 г. Толстой серьезно заболел, и хотя через полтора месяца выздоровел, организм его очень ослаб. Толстой радовался своему выздоровлению, много шутил. Когда кто-нибудь всерьез заговаривал о плохом состоянии его здоровья, он горячо заявлял: “Надо жить, жизнь так прекрасна!”.

Однако, несмотря на оптимизм Льва Николаевича, его домашние очень за него боялись. Приближалась опасная для здоровья Толстого осень, и потому решили переехать на юг, где бы больной быстрее окреп.

Известие о переезде на юг быстро распространилось за пределами Ясной Поляны, и его домашние, получавшие во время болезни Льва Николаевича со всех концов страны сотни тревожных и соболезнующих писем, стали получать многочисленные приглашения от жителей юга России.

Остановились Толстые на предложении графини Паниной, владелице большого имения на Южном берегу Крыма, близ деревень Кореиз и Гаспра, в 12 верстах от Ялты.

4-го сентября Толстому стало хуже, но отъезд решили больше не откладывать. 5 сентября выехали из Ясной Поляны в Тулу, а оттуда – в салон-вагоне в Крым. В вагон Л.Т. пришлось вносить на руках

Вместе со Львом Николаевичем выехали его жена Софья Андреевна, дочери Мария и Александра, а также друг семьи П.А.Буланже, муж Марии Львовны и подруга дочерей Толстого Ю.И. Игумнова.

8 сентября прибыли в Гаспру. Дача Паниной поразила Толстых грандиозностью и великолепием. Выстроенная в 30-х годах XIX века, она была похожа на средневековый замок с двумя башнями с северного фасада. С южной стороны дача имела огромные террасы, на которых, по выражению современника, "могли бы помещаться роты". С террас открывался прекрасный вид на море.

Толстой поместился в нижнем этаже, в комнате, прилегавшей к зале и окнами выходившей на запад и на юг, с юга была крутая терраса, защищавшая от солнца. Из окна своей комнаты Толстой видел величественную вершину Ай-Петри. Позднее, когда Лев Николаевич окреп и мог подниматься по лестницам, он перебрался в угловую комнату второго этажа, расположенную в восточной башне. Комната имела выход на террасу, где Толстой и проводил большую часть дня. С террасы открывался широкий вид на море. Густая зелень не давала простора на восток, но на западе можно было видеть все побережье до Симеиза.

Толстому очень понравилось в Гаспре, крымская "красота удивительная" возбуждала в нем радость, по словам Чехова, "чисто детскую".

Вставал Толстой в шесть часов и cpaзy же отправлялся на прогулку. Вернувшись, он завтракал и работал до часу. После работы Толстой завтракал вторично, затем ложился отдохнуть, после чего опять гулял до обеда - пешком, верхом или в коляске. Окрепнув, ездил довольно далеко, например, в Никитский ботаническии сад и в Ялту, где отдыхала в то время его дочь Мария Львовна.

Дальние прогулки Толстой предпринимал редко, но недалекие совершал ежедневно. Именно на прогулке, когда не было рядом провожатых и cпутникoв, ведущих утомительные праздные разговоры, думалось легко и свободно. Чтoбы уберечь его от утомляющих горных тропинок и пыльного шоссе, было выхлопотано разрешение на прогулки по так называемой “горизонтальной”, или “царской”, тропинке, идущей от дворца великого князя Александра Михайловича Ай-Тодор почти до Ливадии. Толстой любил гулять по этой пустынной дорожке, уставая, отдыхать на часто расставленных скамьях или, как это делают туристы и теперь, взойдя на знаменитый “пирожок”, наслаждаться открывающимся оттуда видом на побережье - от Аю-Дага на востоке до Кошки на западе.

Позднее это разрешение было отменено, и Толстой гулял обычно по Нижней дороге - от Ай-Тодора до Дюльбера. Посещал Толстой окрестные парки, бывал в Олеизе, Кореизе, Симеизе, Ореанде, Ливадии, Мисхоре, на Эриклике, Ай-Николе, Учан-Су. Чаще всего ходил пешком, уставая, отдыхал на придорожных и прибрежных, камнях.

Живший в то время неподалеку от Гаспры, в Олеизе, Горький, однажды видел его в Гаспре отдыхающим: “Он сидел на каменной скамье под кипарисами, сухонький, маленький, серый и все-таки похожий на Саваофа, который несколько устал и развлекается, пытаясь подсвистывать зяблику. Птица пела в густоте темной зелени, он смотрел туда, прищурив острые глазки, и, по-детски - трубой - сложив губы, насвистывал неумело”.

Приезд великого писателя в Крым очень взволновал жителей Гаспры и окрестных мест. Многие встречали Толстого на прогулках, разговаривали с ним.

На четвертый день по приезде Толстого в Гаспру его посетил Чехов, живший по совету врачей в Ялте. Л.Т. отнесся к нему с особенной благожелательностью. Чехов был очень рад теплому приему, и стал довольно часто бывать в Гаспре.

Другим частым посетителем Гаспры был Горький, менее чем за два года до того познакомившийся с Толстым, но уже успевший полюбить егo и завоевать его симпатии.

Толстой также чacтo бывал у Горького, приходя в Олеиз обычно после обеда. Толстой рад был встречам с Горьким, в котором он видел человека из народа, знающего народную жизнь и любящего русский народ.

В Крыму Толстой встречался с писателями В.Г.Короленко, А.И.Куприным, С.Г.Скитальцем. В.И.Ламанским. А.Я.Острогорским, художником Г.Г.Мясоедовым, певцом Ф.И.Шаляпиным, пианистом А.Б.Гольденвейзером, поэтом К.А.Бальмонтом. Посещали Толстого, конечно, не тoлько люди искусства, посетители были самые разнообразные: издательница - марксистка М.И.Водовозова, рыбаки из близлежащих поселков, сектанты из Феодосии и даже великий князь Николай Михайлович, гостивший осенью 1901 года по- соседству в имении своего брата Александра.

По приезде в Крым состояние здоровья Толстого стало гораздо лучше.

В Крыму писатель работал над рядом публицистических статей, большим письмом к царю Николаю II, над повестью "Хаджи- Мурат", статьями "Солдатская памятка", "Офицерская памятка", "К рабочему народу", "К молодежи", "Что такое религия и в чем ее сущность", "О веротерпимости".

В начале 1902 г., после более чем двадцативерстной прогулки в холодный ветреный день, Толстой очень простудился, и у него началось воспаление левого легкого.

26 января в дневнике С.А.Толстой появилась короткая запись: "Мой Левочка умирает". 27 января 1902 г. газеты сообщили об “опасной, кажется, безнадежной болезни” Толстого.

Узнав об опасности, которая угрожала Толстому, его друзья приняли соответствующие меры: все рукописи и письма писателя были собраны в чемодан и переданы на хранение Горькому. Велись переговоры о приобретении в Крыму земли для погребения Толстого без ведома властей, а когда здоровье Льва Николаевича улучшилось, подумывали об отъезде за границу, для чего даже начаты были хлопоты о заграничных паспортах.

После того, как кризис миновал, и установилась нормальная температура, Толстой поправлялся очень медленно. Через три недели после кризиса, 2 марта, он диктовал:

“Здоровье мое, по словам докторов, поправляется, по ощущению же моему почти все то же самое; не могу повернуться сам со спины на бок, и очень слаб. Делаю я очень мало, кое-что записываю и невольно обдумываю самые разнообразные начатые вещи, которые, вероятно, никогда не будут кончены. На душе очень хорошо и спокойно, и вокруг меня все хорошо и радостно”.

Только к концу апреля Толстой смог ходить сам, опираясь на палку, и регулярно работать. Много ходить еще не было сил, поэтому он ездил в экипаже, катался на лодке.

Но Толстой выздоровел ненадолго. 1 мая он заболел брюшным тифом и десять дней был в очень тяжелом состоянии. Когда миновал кризис, Толстые с нетерпением стали готовиться к отъезду домой.

Во второй половине мая Толстому стало значительно легче, а 27 мая он написал в одном из писем: “Я поправляюсь и от тифа”. “Все хорошо, - продолжал он, - даже два дня работаю, только не то, что ходить, но стоять не могу. Ног как будто нет. Погода была холодная, но теперь чудная, и я два дня в кресле выезжаю на воздух. Ждем поправления и укрепления, чтобы ехать в Ясную Поляну, что рассчитывают, может быть около 10 июня... Работать очень хочется и очень многое".

Только 25 июня 1902 г. Толстые покинули Крым.

Дача Паниной сохранилась. В настоящее время здесь находится детский санаторий “Ясная Поляна”.