Гуманитарные ведомости. Вып. 3(51) Т1 2024 г

6 Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (51), октябрь 2024 г. intellectual autonomy, without which it ceases to be philosophy. The author, relying on the A. Guseynov’s works, consistently addresses three subjects, the clarification of which is important for determining the practical philosophy position: the relationship between theoretical and practical philosophy; the relationship of practical philosophy to society and vice versa; and finally, the relationship between state and practical philosophy. In conclusion, the author suggests that dealing with applied tasks does not result in practical philosophy losing its philosophical core. Keywords: practical philosophy, academic philosophy, A. Guseynov, social theory, institutional knowledge, autonomy of mind, ideology, state. DOI 10.22405/2304-4772-2024-1-3-5-20 Представления о том, что институциональные формы организации научной жизни и специфика финансирования исследовательских программ определяющим образом влияют на науку, сегодня близки к тому, чтобы стать общим местом. Дело не только в том, что современным физикам, биологам или химикам требуются дорогие приборы и обустроенные лаборатории, в то время как Паскалю было достаточно бочек и лошадей, а гениальному экспериментатору Резерфорду приходилось соотносить технический дизайн экспериментов с учётом возможностей промышленности и ассортимента расположенных неподалёку от его дома магазинов. Предельная специализация естествознания, усложнение социальной структуры, создающее новые области для социальных и гуманитарных дисциплин, требуют всё более изощрённых усилий по приращению знания. Одна из закономерностей современной науки чем-то напоминает закон убывающей предельной полезности, т.е. чем больше количество производимого товара, тем меньше полезность каждой последующей его единицы. Если в отношении «полезности» – это только закономерность, то в рамках затрат на производство – уже закон. Современная академическая организация знания в российской науке уникальна и представляет собой гибрид, совмещающий черты несколько исторических систем и моделей. Для её понимания следует держать в уме, что эти модели находились между собой в конкуренции как нормативные образы организации науки. Обе они также развивались в рамках превращения единого знания в специализированные профессии: «Общая учёность превратилась в академические профессии со своими карьерами» [21, с. 81]. Речь идёт, с одной стороны, об академии как центральном учреждении, осуществляющем функции научного поиска, а, с другой, – о научно-исследовательских университетах, где учёные совмещают преподавательскую деятельность с исследованиями. Институционально первая модель восходит к пониманию Просвещением ограничений и недостатков корпоративной культуры в средневековых университетах, а вторая, возникшая куда позже, стала конкурентным проектом с учётом изменившейся социальной структуры (от урбанизации до выхода на первый план исторической сцены буржуазии). В чистом виде ни одна из этих моделей не является сегодня реализованной в России, речь всегда идёт о смешении и гибридизации: научно- исследовательские университеты работают в тесном сотрудничестве с Российской академией наук (РАН); на базе Институтов РАН организуется образовательная деятельность. Не говоря уже о том, что множества трудящихся