Гуманитарные ведомости. Вып. 3(51) Т1 2024 г

14 Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (51), октябрь 2024 г. профессиональной корпорации философов. Сложившееся положение дел представляет собой гибридизацию социальной системы, что особенно любопытно в контексте высказанных выше соображений о притяжениях и отталкиваниях практической философии и идеологии. Организация философского образования и его масштаб были унаследованы от советской системы, где-то, что впоследствии превратилось в кафедры философии, как раз и использовалось для продвижения идеологии. Трудно предположить, что в хаосе реформ 90-х гг. и блуждающей политики по поиску национальной стратегии, такая же задача возлагалась на сохранившиеся структурные подразделения. Одним из видимых следствий несоответствия существовавшей институциональной структуры, призванной работать в совершенно других условиях и решать другие задачи, стало явление подчёркнуто не-академической философии: «… современные философы, особенно в нашей стране, большая часть которых являются преподавателями высшей школы или сотрудниками академических институтов <…> уже не могут выполнять в прежней форме свои традиционные функции культивирования и трансляции концептуального опыта поколений и им всё труднее создавать тексты, интересные для массового потребителя» [17, с. 150]. Исследование В. Красикова преследует цель обнаружить «философствование», а не «философию как транслирующую культуру норму». Общий вывод, который можно сделать на основе его работы таков: даже если мы разделяем «философствование» и «философию», а затем предполагаем, что первое сложнее реализовать в академическом контексте, то окажется, что именно второе обеспечивает базу для первого. Так, примеры таких фигур как В. Подорога или К. Пигрова, которые получили признание не только в стенах академии, но и вне её, свидетельствует ровно о том, что «философствование» прямо связано с профессиональным цехом. Практическим вопросом сегодняшнего дня становится аналитика того, что представляет собой русская философия, коль скоро за философией признаётся право на высказывание свободного суждения, которое может иметь смысл для блага российского государства и его граждан. А. Гусейнов посвящает этому отдельную работу, которая носит название «О тождестве русской философии и философии в России». Эта программная статья совмещает в себе достоинства теоретического исследования применимости и границ понятий в контексте истории философии, но также претендует на определение контекста мысли самым практическим образом. Самоопределение русской философии, коль скоро она существует (cogito ergo sum – здесь может служить неплохим проверочным принципом для сомневающихся), решает важную и присущую российской мысли, возможно, более, чем любой другой традиции, задачу. «Понятие русской философии – пишет А. Гусейнов –, иногда употребляется в значении национально аутентичной (подлинной) философии в отличие от чужеродной (заимствованной, навязанной) философии. Этот мотив <…> всегда присутствовал в отечественном философском самосознании. <…> Различие связано с действительной особенностью развития философии в России» [4, с. 9].