Гуманитарные ведомости. Вып. 3(51) Т1 2024 г

129 Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (51), октябрь 2024 г. коллега (итальянский композитор) – Отторино Респиги – начинает делать оркестровую инструментовку для пяти программных этюдов-картин из ор. 39 С. В. Рахманинова. При этом, сам композитор весьма благосклонно отнёсся к данной затее, решив помочь в творческой фантазии музыканту дополнительными авторскими (программно-содержательными) комментариями. К таковым относится, прежде всего, этюд-картина № 2 (a-moll). Изначально данный опус не имел никакого художественно-программного подзаголовка. Неизвестны причины, по которым С. В. Рахманинов предпочел не опубликовывать программные заголовки своих этюдов-картин. Скорее всего, они коренятся в самом характере его творческого метода. «Когда я сочиняю, – признавался он друзьям, – мне очень помогает, если у меня в мыслях только что прочитанная книга, или прекрасная картина, или стихи. Иногда я стараюсь передать в звуках сохраненный в памяти рассказ. Но я не открываю источника своего вдохновения» [2, с. 253]. Позднее, во время оркестровки О. Респиги, композитор дополняет эту пьесу (по предложению супруги) обобщенным названием «Море и чайки», что вносит значительную живописную и картинную траекторию в осмысление данного произведения, а также наполняет его конкретным психологическим и аллегорическим содержанием. Остановимся на конкретном нотном тексте данной пьесы и попробуем проанализировать его образно-семантическое содержание. С точки зрения музыкального пространства, обращает на себя внимание, прежде всего, основной фактурный пласт в виде мерного триольного движения восьмых, которое ассоциируется с застывшим мертвенным штилем, либо морским волнением, в своем тяжелом и ленивом колыхании состояния «мертвенности». Данное музыкально-фактурное оформление основного образно- тематического фрагмента вызывает прямые ассоциации с другим произведением С. В. Рахманинова – симфонической поэмой «Остров мертвых», созданной по картине А. Беклина гораздо ранее – в 1909 году. Это подтверждено не только образно-ассоциативными, но и интонационно- тематическими параллелями – вплетением в основной интонационный остов первоначального мотива католического напева смерти – «Dies irae». В партии левой руки с первого такта появляется мерное триольно- неизменное движение восьмых, обеспечивающее на протяжение всей пьесы фоновое и эмоционально-образное сопровождение, а, иногда, и тонально- чувственные «оцепенения», подтверждаемые звучанием первоначальной интонации темы смерти. Обращает на себя отдельное внимание природа тематизма, которую трудно ассоциировать с кантиленно-песенным началом, ибо она построена на движении кварто-квинтовых интервалов. Такой семантизм избранных композитором интонаций вызывает прямые ассоциации не только с обозначенной программностью образа чаек, но и с ощущением необъятности метафизического безмерного пространства. При этом ритмически несхожие кварто-квинтовые интонационные ходы верхнего голоса и отвечающие им отклики баса, действительно вызывают