Гуманитарные ведомости. Вып. 4(50) 2024 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (50), июль 2024 г 42 Рассказ ведется от лица некого странника, который отправился в путь с целью найти реку, воды которой даруют бессмертие [2]. Река бессмертия оказывается ручьем с мутными водами, на берегах которой в норах живут дикари. Уставший путник пьет из реки, и не сразу понимает, что это и есть река бессмертия; дикари – это бессмертные, и он сам стал бессмертным. Наблюдая за дикарями, он понимает, что они забыли язык, забыли всю свою прошлую жизнь, прежние идеалы; для них не существует прошлого и будущего, добра и зла, потому что для бессмертных не имеют значения ни время, ни этика. В этом аспекте писатель задается вопросом о том, какое ощущение может вызвать мысль о личном бессмертии. Что может чувствовать бессмертный? Как видит бессмертных тот, кто наблюдает за ними? Дикарей тяготит их бессмертие. В конце концов они решают, что в мире наверняка есть и река смерти; тогда они разбредаются по миру с целью найти эту реку. Согласно мнению некоторых исследователей, например, Саборского – этика для бессмертных – это послание Борхеса современной культуре, поглощенной забвением времени и реальности [8]. Борхес отмечает: «Колридж заметил, что все люди рождаются последователями либо Аристотеля, либо Платона. Последние думают, что идеи реальны, первые, что они – обобщения. Вот почему для одних язык – всего лишь система произвольных символов, а для других – карта мироздания. Если для последователей Платона Вселенная – Космос, Порядок, то для продолжателей Аристотеля такой вывод – ошибка, самообман ущербного ума… Если…для реализма первичными были универсалии, а мы говорим – абстрактные понятия, то для номинализма – единичные вещи» [3]. В мире номинализма писатель Борхес вынужден выступать как «скриптор», существующий не в рамках «литературной временности», а в условиях «литературного пространства», в котором сливаются история и истории, авторы и их персонажи. В этом смысле Борхес констатирует и описывает, а не морализирует. Саборски отмечает, что «Действительно, в короткой и часто болезненной человеческой жизни редко случается, чтобы моральные устои складывались так, как того требует разум: добро редко вознаграждается, зло редко наказывается. Чтобы это произошло, необходимо продление. Это продление – это история. История – это всегда священная история: либо открыто, как история, направленная на спасение, либо скрытно, как секуляризованная история прогресса» [8]. Таким образом, в новелле «Бессмертные», Борхес констатирует забвение реальности и времени современной культурой и описывает возможные последствия этого забвения. Нравоучение заключается в самом концепте бессмертия, вычлененным средствами номинализма и выбранном писателем для иносказательного послания современникам. В этом смысле, «нравоучение для бессмертных» выступает как напоминание о современном забвении истории, а значит, вечности, истинного смысла существования, на котором основывается этика. По словам Н. Бердяева, противопоставляющего эсхатологическую и персоналистическую этику, только