Гуманитарные ведомости. Вып. 4(50) 2024 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (50), июль 2024 г 18 Конечно, поэтически можно сказать: «он живет как если бы он был живым», «он есть как если бы он был», но как только сделаешь шаг в сторону от содержания к факту поступка, сослагательность становится невозможной: невозможно поступать как если бы ты поступал. Что означает: как если бы был богом? Но я и есть бог, когда поступаю. Я есть в поступке. И вот здесь ключ к тому, что делает философия – она не усовершенствует знание, веру, творение, но она осуществляет в самом философствовании как поступке это переворачивание от как если бы к есть. Ее утверждения о мире – самые эмпирически не данные – становятся данными. В ней нет – «возможно», в ней нет гипотезы. В ней человек мыслит не как если бы он был (богом), а в ней он есть таковой. Мир – не пойезис бога, не творение, не продукт его активности, ибо творение отчуждается, перетягивает бытийность творца на себя. Мир есть поступок бога – всегда актуальная действительность. Если весь мир поступок (не творение), то не может не быть поступающего – абсолютного субъекта. Сократ и Кант открыто проговаривают решающий аргумент, который является не аргументом, а чем-то гораздо более окончательным, выводящим за пределы рационального дискурса. В ответ на обвинение, что он не дает ясного и окончательного ответа на вопрос о лжи, Сократ говорит, что сам он никогда не совершает несправедливого. Он переводит поиск общих понятий в совершенно другое качество – в индивидуальный, свой поступок, решение. То же самое говорит и Кант о лжи – он сам не лжет. Философия противопоставляет мнению не только истину, не истину в первую очередь: она противопоставляет мнению социума взгляд поступающего. То есть не одному знанию противопоставляется другое знание, но знанию – поступок мышления, нечто абсолютное, обрывающее любой спор, обсуждение, любую игру с понятиями. В этом единственность (персональность) поступка оборачивается абсолютностью, и философ является воплощением единства бытия и мысли, подобного божественному. Для философской мысли нет контекста, как его нет для поступка – он самодостаточен, а потому вне-контекстуален. Мысль- поступок не может быть иной в зависимости от контекста, как не может быть иным решение, данное в совершенном поступке. Для философа-демиурга нет и плюральности: она несовместима с самодостаточностью, невозможно мыслить бытие ситуативно и частями, так же как и невозможно поступать локально. Поступок абсолютен и определенен, он не иногда, а сейчас и навсегда, его невозможно втиснуть в ограниченное пространство (совершенное убийство порождает весь мир как мир, в котором убивают), он не вариативен, и вот именно будучи таковым он задаёт философию как мышление о едином как единственном и целом. Философия отменяет множественность мнения. Как только я помещаю себя в центр мира – а это и есть философия – множественность отменяется. Философия полагает предел знанию, как поступок обрывает уходящий в бесконечность процесс постижения все более истинного. Философия есть не понимание множества дорог, мотивов, целей и тп., а то грандиозное, радикальнейшее утверждение бытия как данности–совершение все завершающего шага.