Гуманитарные ведомости. Вып. 4(50) 2024 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (50), июль 2024 г 15 философа – является не правовой, а подлинно моральной – это ответственность за свою мысль как поступок. В самой идее поступка философия и мораль совпадают в том смысле, что философия является собой в той степени, в какой она есть поступок: в какой она самодостаточна и автономна, в какой философ является поступающим, т.е. совершенным началом поступка и мира. Это определяет некое фундаментальное совпадение между пониманием морали и философии как воплощенных в поступке во всей совокупности понятий, которые он задает. Так, например, А. А. Гусейнов пишет, что моральная оценка «настолько автономна, что она не считается с ходом времени и к событиям, которые уже в прошлом, относится так, как если бы их еще предстояло совершить. Над тем, что в прошлом, человек теряет какую бы то ни было власть, кроме моральной. Мораль не считается даже с таким жесточайшим фактом нашего существования, как необратимость времени» [6, с. 154]. Ключевое выражение для нас – «как если бы оно (действие – О. З.) целиком и полностью зависело от самой личности» [6, с. 152]. И еще: «… моральный взгляд отвлекается от их природной обусловленности так, как если бы им ничего не предшествовало и ничего за ними не следовало, и они были бы целью сами по себе, рассматривает и принимает их в качестве свободных поступков» [6, с. 165]. В одной дискуссии об отношении между моралью и религией А. А. Гусейнов говорит: «Получается, что, действуя в логике морали, человек действует так, как если бы он сам был Богом». Вот высказывание из интервью 2007 года: «Если вы хотите обязательно воспользоваться языком теологии, то можно сказать: мораль есть то, что делает человека Богом, или в силу чего он сам себе Бог. Но, на мой взгляд и вкус, теологический язык в этике неуместен из-за его конфессиональной нагруженности и из-за необоснованных претензий духовного сословия на нравственную истину». Но такое же понимание мы находим и в описании философии: «… философия рассматривает человеческую жизнь так, как если бы она зависела от возможностей самого мыслящего и действующего индивида, а сами эти возможности были неограниченны... рассматривает ее в перспективе индивидуально-ответственного существования» [4]. Итак, речь идет о человеке как поступающем (в деятельности и созерцании, если принять это различение у Аристотеля, но при том, что и созерцание-мышление является деятельностью, образом жизни, поступком) так, как если бы поступок действия и мысли полностью зависел от него и только так, только в этом смысле он и может быть началом, субъектом. В статье «Философия в прикладном аспекте» А. А. Гусейнов пишет: «Он задается вопросом «что я должен делать?», поднимая себя до уровня субъекта, готового и способного действовать так, как если бы только от него, его решений зависело, каким быть ему самому и миру, в который он вносит изменения своими действиями» [7, c. 133]. И здесь стоит перейти непосредственно к идее философа-демиурга, начав с Аристотеля: в аристотелевской этике идет речь о том, что человек живет «не в силу того, что он человек, а потому, что в нем присутствует нечто божественное» (EN 1177b 25) – это наилучшая, наивысшая часть его души, способная к созерцанию. И человек выбирает не человеческое, а божественное