Гуманитарные ведомости. Вып. 1 (49) 2024 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 1 (49), апрель 2024 г. 91 Достоевским будем называть Яковом Петровичем Голядкиным младшим. Испытав сильный стресс, герой идет по улице и глядит теперь так «как будто сам от себя куда-то спрятаться хочет, как будто сам от себя убежать куда- нибудь хочет» [3, с. 159]. Мотив бегства у Достоевского очень важен для понимания раздвоенности сознания человека. В своей книге «Рождение двойника» В. Подорога отмечает, что «преследование относится к попыткам личности маневренностью и скоростью передвижения, удивительной ориентацией в пространстве удержать собственную личность от неминуемого распада» [8, c. 217]. «У Достоевского расщепление персонажа открывается в беге главного героя, он бежит от себя к себе, бег – единственная возможность не потерять себя из виду, “быть при себе”» [8, c. 217]. Однако, это доставляет Голядкину не только страдания, как можно было бы предположить, но и удовольствие: «подразнивать себя и растравлять таким образом свои раны в настоящую минуту было каким-то глубоким наслаждением для господина Голядкина, даже чуть ли не сладострастием» [3, c. 199]. А страдание, как мы помним из «Записок из подполья», есть единственная причина сознания. Реакция Другого на появление двойника Голядкина Достоевским сформулирована через слова Петрушки, слуги главного героя: «А добрые люди живут по честности, добрые люди без фальши живут и по двое никогда не бывают…» [3, c. 211]. Антон Антонович добавляет, что «личности в хорошем обществе не совсем позволительны-с». [3, c. 189]. А Крестьян Иванович Рутеншпиц собирается лечить господина Голядкина от раздвоения медикаментами. Но Голядкин будучи распятым между действительностью и грезой, выбирает грезы и тем самым опрокидывает смыслы объективной реальности. Все дальнейшее повествование кажется нам каким-то гипнотическим. В какой-то момент читатель перестает понимать, что из случившегося реально произошло, а что явилось результатом воображения господина Голядкина. Сознание полностью вытесняет для него реальность. Голядкин начинает жить не в мире, а в картине мира. Беглый обзор двойственной природы человека, заданный Достоевским через героя «Двойника», помогает нам выявить, что двойственность в антропологии Достоевского проявляется через раздвоение внутри сознания самого человека, благодаря наличию которого появляется второй план. В результате действительность распадается на воображаемое и реальное, на мир и картину мира. Человек принадлежит субъективности и пытается подчинить ей объективную действительность. Эта линия, на наш взгляд, находит свое продолжение в произведениях японской литературы, а именно в романе Ю. Мисима «Золотой храм» и К. Абэ «Чужое лицо». Перейдем к рассмотрению первого из них. Антропологический принцип двойственности в творчестве Ю. Мисимы В своем романе «Золотой храм», который основан на реальных событиях, Юкио Мисима рассказывает о главном герое произведения, мальчике по имени Мидзогути, который будучи сыном священника с малых лет слушал