Гуманитарные ведомости. Вып. 1 (49) 2024 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 1 (49), апрель 2024 г. 58 – это нечто большее, чем просто оптическое или геометрическое пространство. Это пространство, допускающее инверсии, иллюзии, аноморфозы. В этом и состоит гольбейновское «предвосхищение» – эти положения становятся прозрачнее в цифровом мире, мире, где мы все больше соотносим себя с Другим, но также неотвратимо Другого теряем. Бесформенность виртуального пространства, его перспектива, выстраиваемая на остатках, клочках реальности – пространство более «пространственное», топологичное, чем евклидово. Мир цифры не дает иллюзию отсутствия меня в этом мире (иллюзию дистанцирования от выбора), эта реальность дает возможность (или снова – ее иллюзию) сказать, что мира, в котором я должен выбрать одно из двух (мира с предложенными (возможными) решениями), нет. Новая онтология предлагает мир с невозможными решениями. Но именно эта новая экзистенция, ее значимость и разворачиваемое ею пространство – основа иллюзии (парейдолии) как разворота точек зрения, как фундамент для-субъекта (для импульса, уготовленного для его появления). То, что притягивает взгляд (как загадка черепа с картины) обитает по ту сторону, в пространстве запредельного пространства, открывающего для субъекта точку боли, травмы, точку головокружительного опыта идентичности без идентификации за пределами точки исчезновения, экстазис (всегда уже открытый, распахнутый вовне себя) репрезентации («Настающее, бывшесть, актуальность кажут феноменальные черты «для-себя-наставания», «возврата к», «допущения встречи с» <…> Временность есть исходное «вне-себя» по себе и для себя самого. Мы именуем поэтому означенные феномены настающего, бывшести, актуальности эк- стазами временности» [13, с. 369]). И именно эта новая реальность актуализирует тему уже не Другого – Иного, в идее цифрового мира она приобретает воплощенную констатацию. С одной стороны, образы оцифрованного человека пугают своим футуристическим натурализмом киборга, с другой же стороны – указывают пути свободы, о которых говорил Сартр («Дороги свободы» с их назойливым выбором Себя), теперь уже в безотлагательности выбора и действительным «не-алиби в бытии». Эту действительность подчеркивает факт абсолютной прозрачности цифровой реальности, не позволяющей даже впасть в иллюзию этого самого алиби (вечность цифрового следа, цифровой памяти, утратившей свое «спасение» в реке забвения и т.п.). Эта реальность – как первое присутствие (очередная травма рождения (?)), которое одновременно необходимо и невыносимо для человека (опять же, как слепое пятно в смещенном центре произведения). Лакан возводит иллюзию в ранг означающего механизма, при котором она становится настоящей риторикой означаемого, оторванной от любого осязаемого означающего, избранием «пустой точки в сердце Вещи, чей блеск делает ее указателем сущностного Блага, по сути, невозможного» [18] . Так и в цифровом мире – ценности могут только указывать на (само)ценность, быть ссылкой на ценности , ссылкой на Благо. Адорно пишет: «Мы можем не знать, что такое абсолютное благо, что такое абсолютная норма, мы можем даже не знать, что такое человек,