Гуманитарные ведомости. Вып. 1 (49) 2024 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 1 (49), апрель 2024 г. 21 неограничена никаким принуждением, правовой формой либо ограничением [7, с. 270]. Учреждаемая (или учрежденная) власть, свойственная различным должностям и органам, не может быть выше основного закона. Впоследствии Шмитт будет упоминать на это важное различие в трактате «Номос Земли» (1950) [8, c. 70]. Так как согласно Шмитту, суверен находится внутри и за пределами правопорядка в одно и то же время. Однако он в любом случае пребывает во времени. Таким образом, согласно идее профессора НИУ ВШЭ А. Е. Митько, озвученной им на лекционных занятиях авторского учебного курса «Теология права» (НИУ ВШЭ, 2022-23 учебный год, лекция №3), парадокс суверена и суверенности неминуемо сводится к проблеме темпоральности. Суверен существует одновременно и в историческом времени (хроносе), и в «моменте» (кайросе). Возможность пребывания в кайросе – это то исключительное, что отличает жизнь суверена от иных людей. Вне сомнений, суверен из «Политической теологии» – это фигура мессианского значения. К. Шмитт нигде не говорит об этом прямо: но общее настроение работы позволяет нам сделать вывод, что суверен является земным предвестником последних времен. Так, в книге «Царство и Слава» Дж. Агамбен усматривает в изображении пустого трона в разных религиозных традициях (от индийских «Упанишад» до христианской иконографии) символизм власти суверена. Пребывающий пустым трон – это одновременно и воплощение величия суверенной власти, и отражение бездеятельной пустоты славы [4, с. 398]. Трон ждет пришествия Господа, ожидает его славы, которая предшествует сотворению мира и ознаменует его конец. Агамбен отмечает, что Бог, как и суверен, «царствует, а не правит», определяя общие законы и волю [4, с. 442]. Этим суверен отличается от назначаемого управителя. О мессианстве суверена говорит и немецкий философ В. Беньямин в небольшом эссе «Теолого-политический фрагмент». Но Беньямин как автор, близкий идеям марксизма и, соответственно, политической теологии левых, является противником теократии: для него политическое не может быть мессианским. Царство Божие, в которое стремительно ведут человечество мессианские политические лидеры, являются не целью, а концом. Государство должно стремиться к приумножению счастья, а не к приближению конца, который и так предрешен в религиозном пророчестве [11, c. 203]. Решение (Entscheidung, Dezision), которое принимает суверен по своему усмотрению, – еще одно из ключевых понятий политической теологии. К. Шмитт был убежден, что решение фундаментальнее нормы. Решение проистекает из права, оно безусловно имеет правовую основу. В возможности принимать его и кроется суть высшей власти суверена, власти, превосходящей все должностные полномочия. Решение суверена не связано нормами, но может порождать новые нормы после их кардинальной отмены через утверждение новой конституции. Очевидна аналогия этого вторжения в существующую правовую реальность с актом Божественного вмешательства в процессе сотворения мира. В подтверждение приоритета решения государственной власти над нормой, Шмитт ссылается на знаменитую гоббсовскую формулу из