Гуманитарные ведомости. Вып. 4 (48) 2023 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 4 (48), декабрь 2023 г 8 собой не знание меры, а неумеренность ; при этом, любой порок становится добродетелью, если пропущен через призму презрения к смерти, а любой порочный поступок при этом находит оправдание и моральное обоснование. Философия игры – вытекает из метафизики Борхеса, т.к. игра – это множественность вариантов, заключенных в определенной мыслимой последовательности. Игра – это, своего рода, развлечение богов, поэтому смерть может стать одним из вариантов среди случайных совпадений («Лотерея в Вавилоне» [2]). Детективный сюжет – тоже игра; в его хитросплетениях убийца может быть и не определен, также, как и его жертва («Сад расходящихся тропок» [2]): эти роли условны, и могут изменяться в зависимости от обстоятельств (личности рассказчика, преподнесение рассказа). Образы игры у Борхеса – лотерея и лабиринт (лабиринт дома, лабиринт сада, лабиринт улиц). Лабиринт у Борхеса представляет собой и символ «иллюзорной Вселенной» [4, c. 72], что позволяет определить Вселенную как пространство игры. В конце концов, автор иногда сам выступает как творец лабиринта, разворачивая одну историю в нескольких разных рассказах («Мужчина из розового кафе»; «История Росендо Хуареса» [2]). Философия предательства наиболее полно отражена в рассказе «Три версии предательства Иуды» [2]: герой и предатель не мыслимы друг без друга, поэтому предательство – это, своего рода, героизм, заключающийся в добровольной жертве предателя: смерти его собственного «я», ради того, чтобы дать другому шанс исполнить свой долг, завершить свою историю, приобрести бессмертие. Каждая история предательства, по Борхесу, смешивает истории предателя и героя, оставляя наблюдателя в неведении до последнего – кто есть кто («Тема предателя и героя»; «Форма сабли»; «Недостойный», «Другая смерть» [2]. Тема предателя и героя у Борхеса тесно связана с образом ритуальной жертвы, так или иначе пересказывая историю предательства Иуды. Этика предательства, насилия и игры сконцентрирована в новелле «Фрагменты апокрифического Евангелия» [1], где заповеди христианской этики переформулируются и переосмысливаются. Существует мнение, что Борхес переделал их с целью показать то, как этика современного человека отличается от христианской этики; если это действительно так, то «Фрагменты апокрифического Евангелия» становятся бесценным источником анализа процессов трансформации нравственных ценностей. Так, В. И. Карасик отмечает в статье «Переформулирование ценностей как поступок (опыт интерпретации Х.Л. Борхеса)», что «…приведенные заповеди представляют собой критический комментарий ключевых норм Библии. Его основной смысл сводится к подчеркиванию значимости земного бытия человека, мужества принимать мир таким как он есть, акцентированию стоического безразличия по отношению к превратностям судьбы, с одной стороны, и констатации бессмысленности бытия, отсутствия цели у мироздания и условности любых оценок – с другой. Перед нами современный человек, ранимый и трезвомыслящий, пытающийся уцелеть в хаосе и понимающий тщету этих попыток» [7, c. 7]. В этом смысле этика вселенной Борхеса, сконцентрированная в «Фрагментах апокрифического Евангелия» выражается в