Гуманитарные ведомости. Вып. 3 (47) 2023 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (47), октябрь 2023 г 106 Федорова было западного учения об автономной этике . Оно вызрело в недрах секулярно-гуманитарной парадигмы эпохи Просвещения и достигло своего венца в моральной философии И. Канта. В своей иронично-саркастической манере русский философ пишет, сокрушая интеллектуального кумира: «И что может быть нелепее автономной нравственности для такого бессильного существа, как человек, по представлению гуманистов; не есть ли это одно нелепое хвастовство?» [20, с. 122]. Сформулированный И. Кантом «категорический императив» (самоочевидность морального закона) не предполагает никаких внешних (гетерономных) детерминант, в том числе и религиозных. Здесь предполагается, что человек достаточно разумен и морален (разумен, так как морален, и морален, потому что разумен). Автономная этика представляется высшим достижением гуманизма, который, вопреки реальному положению дел, фактически обожествил человека, приписав ему невероятную способность на основании исключительно собственной воли и своего понимания принимать нравственные решения. За фразой Н. Ф. Федорова «такое бессильное существо как человек» кроется глубокое и трезвое этико-антропологическое понимание моральной порочности человека (на языке христианской этики – греховности), которое не позволяет строить иллюзорные, утопические проекты как в случае автономной этики. И если посмотреть в исторической перспективе, то автономная этика оказалась совершенно бессильной перед нахлынувшими на двадцатый век катаклизмами, исходящими как раз из этого «бессильного существа». Утопия морального совершенства человека на деле оборачивается моральной катастрофой человечества. В этом смысле оценка Н. Ф. Федоровым автономной нравственности отнюдь не преувеличение, но свидетельство знания тех пластов человека «глубин сатанинских», в которых коренится ни много ни мало, источник зла. Игнорировать это значит впадать в моральную иллюзию, приносящую не только «моральное разочарование», но и реальные беды. Как отмечает исследователь А. Г. Гачева: «Н. Ф. Федоров видел перспективу истории в переходе с пути взаимного истребления, эксплуатации природы, истощения ресурсов земли на путь регуляции и преодоления смерти, устроения мира по образу и подобию Троицы» [4, с. 18]. Это приводит к еще одной важной идее Н. Ф. Федорова, которую можно назвать «нравственной социологией», в свете которой небратское состояние общества раскрывается как основанное на идеях прогресса. Если говорить в принятой этической теорией терминологии, то развитую Н. Ф. Федоровым моральную философию, то есть «супраморализм» можно также назвать «теономной» этикой, традиции которой нашли продолжение у многих крупных мыслителей религиозно-философского ренессанса, начиная с В. С. Соловьева, и развитых у Н. О. Лосского, С. Н. Булгакова, С. Л. Франка, Б. П. Вышеславцева и др. Но само нравственное учение Н. Ф. Федорова вряд ли уместно загонять в такую терминологическую