Гуманитарные ведомости. Вып. 3 (47) 2023 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (47), октябрь 2023 г 105 общечеловеческих мечтаний о лучшем будущем и основан на полном непонимании разницы между законами природы и законами общественного развития» [8, с. 72–73]. Показательна также позиция известного православного богослова и историка русской религиозной философии Н. К. Гаврюшина: «Примирение верующих с неверующими, примирение знания с верою, принятие наукою христианства и усвоение науки христианством ... должно иметь религиозный, а не научный характер, и опираться должно на верующие массы, а не на рассуждающих интеллигентов... С точки зрения православной традиции учение Н. Ф. Федорова нельзя определить иначе как рационалистическую ересь» [2, с. 257]. Укажем на одну из последних работ современного автора, в которой на основании оценок Н. Ф. Федорова, данных ему Г. В. Флоровским, В. В. Зеньковским, Н. О. Лосским, Н. К. Гаврюшиным и др., автор делает вывод о том, что во всех ключевых аспектах учения Николая Федорова о патрофикации, определении и понимания греха, искупления, воскрешения и грядущего царства оно «прямо противоречит Священному Писанию, православной догматике и исключает их. Философ выстраивает свою собственную альтернативную систему, которая не заимствует из христианства отдельные элементы, не «расширяет» православное богословие, а существует параллельно ему, разделяя лишь отдельные образы и символы, но не содержание» [15, с. 103]. Возможно, что автор прав относительно богословского расхождения философии общего дела с православной догматикой. Нужно принимать во внимание, что это религиозная философия, и, несмотря на ее христианскую религиозность, она не перестает от этого быть философией. И ее несоответствие с богословием нисколько не умаляет ее этико-философской значимости. В конечном счете это вопрос о традиционном расхождении философии и религии, которое Н. Ф. Федоров как раз и пытался преодолеть в рамках своего учения. Поэтому оценивать его учение исключительно богословскими критериями, с нашей точки зрения, неправомерно. Его учение – продукт русской религиозной мысли. Но, что нам кажется важнее, нежели догматические расхождения, то это его расхождения и с русской религиозной философией. Именно в супраморализме Н. Ф. Федорова, вершине его религиозно-философской мысли, заканчиваются сходства с русской религиозной философией, прежде всего, с такими ее фундаментальными особенностями как антипозитивизм и этикоцентризм. Безусловно, философия общего дела антипозитивистская и этиконцентричная, но с существенными дополнениями. Федоровский «антипозитивизм» – это не только отрицание позитивизма с его неоправданным культом разума и обожествлением науки, и «этикоцентризм» – не только полагание нравственности высшим началом жизни. Антипозитивизм в его учении – это придание науке высшей религиозной цели, предполагающее критику наличного состояния науки; соответственно, этикоцентризм – придание нравственности практического характера общего дела. Трактовку нравственности у Н. Ф. Федорова также уместно рассмотреть в контексте широко распространенного в России и сейчас, и во времена Н. Ф.