Гуманитарные ведомости. Вып. 2 (46) 2023 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (46), июль 2023 г. 9 родами и видами, либо комбинациями первичных страстей: удивления, любви, ненависти, желания, радости и печали. Стыд и его зеркальное отражение – гордость (Gloire) не исключение. При этом и гордость, и стыд коренятся в оценке деятеля извне, в его похвале и порицании со стороны других людей. Гордость у P. Декарта – это «вид радости, основанный на любви к самому себе и имеющий своим источником предположение похвалы или надежду на нее... Стыд, напротив, есть вид печали, также основанный на любви к самому себе и происходящий от страха перед порицанием» [4, с. 568-569]. Надежда и страх, играющие решающую роль в генезисе гордости и стыда как особых видов радости и печали, являются, в свою очередь, двумя трансформациями первичной страсти желания (в случае надежды желание дополнено убеждением, что оно сбудется, в случае страха – опасением, что оно не сбудется). И стыд, и гордость, по P. Декарту, «ведут нас к добродетели», но разными путями: «гордость – через надежду, стыд – через страх» [4, с. 569]. P. Декарт подчеркивает эффективность гордости и стыда в деле избавления морального агента от «нежелательных страстей». Например, предвосхищение этих переживаний, наряду с оценкой прагматической стороны ситуации, помогает нам не поддаваться страху: «чтобы вызвать в себе отвагу и избавиться от страха, недостаточно только желать этого, а следует познакомиться с доводами, событиями или примерами, убеждающими, что опасность невелика, что всегда гораздо безопаснее защищаться, чем бежать, что победа приносит славу и радость, а бегство – только раскаяние, позор...» (в оригинальном тексте – honte) [4, с. 501]. Р. Хэссинг видит в этом фрагменте переход от описания психологических механизмов, которые обеспечивают более эффективное самосохранение, к механизмам, которые обеспечивают совершение поступков, пренебрегающих самосохранением [20, p. 111-112]. Стыд занимает в механизмах второго рода центрального место. Если сравнивать декартовскую моральную психологию с аристотелевской, то у P. Декарта мы обнаруживаем отсутствующие у Аристотеля негативные эмоции самооценки, которые, в отличие от стыда, прямо связаны с нравственным качеством поступков агента и не опосредованы чужим суждением. Это «угрызения совести» (Remords) и «раскаяние» (Repentir), являющиеся аналогами вины в рамках современного социализированного понимания стыда. Впрочем, вводя подобную аналогию, следует учитывать, что сторонники этого понимания могут обозначать противоположность стыда в сфере эмоций самооценки не только с помощью понятия «вина», но и как раз с помощью понятия «угрызения совести», а понятие «раскаяние» может использоваться ими для обозначения одного из ментальных и поведенческих следствий этой противоположности. По Р. Декарту, раскаяние представляет собой «вид печали, происходящий от сознания того, что мы совершили какой-то дурной поступок». Смысл раскаяния состоит в том, чтобы «побуждать нас в следующий раз поступать лучше» [4, c. 563]. Однако такой эффект не является обязательным. Во-первых, раскаяние может возникать без определенного знания, «дурны… [совершенные] поступки или нет», а значит в таких случаях оно может подталкивать нас к совершению