Гуманитарные ведомости. Вып. 3 (43) 2022 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (43), ноябрь 2022 г 63 его конститутивной идеей действительности (по каким бы причинам это ни произошло), всегда реактивно вызывает акцент на педагогической практике , на университетском преподавании как месте , в котором негативные (по мнению авторов) тенденции можно если не обратить вспять, то хотя бы заморозить , и тем самым «задержать» превращение университета «в руины». Хайдеггер констатировал «смерть университета в 1890 году» [6, с. 467]: речь шла о «классическом университете», который известен как «университет разума» Канта, «национальный, государственный, культурный», каким видел университет разума Фихте [7; 8], гумбольдтовский исследовательский университет [3], модель которого была повсеместно реализована в первой трети ХIХ века, по крайней мере, в Германии и который был примером для подражания и заимствования, с необходимыми «поправками» еще до 30-х годов ХХ века. Для того, чтобы «отсрочить смерть» (или «реанимировать»), которая тогда не была очевидной , П. Наторп [9], Х. Ортега-и-Гассет [10] предприняли попытку представить университет, выстроенный вокруг идеи «культуры», и, что, как мы сказали, симптоматично , в центр своих рассуждений поместили идею «образования» и университетского преподавания. У Наторпа основной задачей полагается восстановление утраченной «связности человеческого духа»: распад традиционных социальных связей; стремительное развитие научного знания вне идеи его единства; утрата человеком способности к «самоопределению», то есть свободы (которая, в традиции немецкой философской классики, мыслится Наторпом как сущность человека: идея «автономии субъекта» Канта); «физическая и моральная расшатанность, которая является понятным результатом такого положения дел» [11, с. 180], и, не менее важно, стремительность, с которой происходит разложение, – обусловливают вывод: «Человечество летит в пропасть со скоростью воздушного шара, у которого испортился мотор, и скоро, даже очень скоро, он упадет на землю с разбитым остовом вместе с пассажирами» [11, с. 209]. Эта задача, по Наторпу, должна решаться образованием, которое «увенчивает», по его словам, именно университетское образование: «Не в простой передаче данного заключается наша задача, но в том, чтобы ввести в вечно живое дело духовного творчества, чтобы заставить каждую отдельную личность принять участие в том деле, на том месте и с теми силами, какими она располагает» [12, с. 351], который по своему содержанию, «поскольку оно есть общее для всех, называется человеческой культурой. Таким образом, содержание образования, с объективной точки зрения, совпадает с содержанием культуры. Мы говорим о культуре, когда имеем в виду общую работу создания духовных миров, об образовании – когда думаем об участии единичной личности в этом общем деле. Вообще же говоря, это одно и то же» [12, с. 350]. Наторп подробнейшим образом разбирает концепцию образования и организации преподавания на каждой ступени, выдвинутую Песталоцци (кстати, и Фихте ссылается именно на Песталоцци как «подходящий пример» того, каким образом должно быть устроено образование в его, фихтевском,