Гуманитарные ведомости. Выпуск 2(42). 2022 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л.Н. Толстого № 2 (42), июль 2022 г. 69 Толстого, лежит любовь, поскольку «…именно любовь божия является основным началом, реальным принципом божественного самооткровения» [17, с. 5-21]. Но Е. Д. Мелешко продолжает: принимая, что «Бог есть любовь», Толстой пытается придать этому выражению обратный смысл – «Любовь есть Бог» и таким образом «…определить не Бога через любовь, а любовь через Бога, исходя из того, что сущность любви имеет больше оснований в человеческом опыте ( выделено нами – О. Ж., Т. Г., О. Г. )» [17, с. 5-21]. Это и есть свидетельство экзистенциального опыта встречи человека с трансцендентным, встречи в котором каждая сторона этого диалога, посредством этого диалога открывает себя. Традиционно родоначальником русского религиозного экзистенциализма, и мы бы добавили – философско-экзистенциального подхода, правомерно считают Н. А. Бердяева, который неоднократно о себе говорил, что «… всегда принадлежал к тому типу философии, который сейчас называют «экзистенциальной» [18, с. 341]. На наш взгляд, наиболее ярко и емко позиция мыслителя выражена в одной из его основополагающих работ – «Самопознание». В этом произведении многие экзистенциальные темы личностного бытия получают осмысление в единстве философского и религиозного мировосприятия. Здесь русский философ выступает как религиозный мыслитель, рассматривающий христианскую проблематику сквозь призму человеческого существования. «Сущность христианства и величайшая его новизна была в раскрытии человечности Бога, в боговочеловечевании, в преодолении пропасти между Богом и человеком», – пишет он [18, с. 564]. Бердяев, по существу, высказывает приверженность идее религиозной экзистенциальной философии, согласно которой познание человеком мира и условие его собственного постижения оказывается на пути синтеза обращенности к Богу и обретения самости в ракурсе экзистенциальной веры. Надо понимать, что список русских философов, идеи которых оказались созвучны концепту экзистенциальной веры, именами Толстого и Бердяева далеко не исчерпывается, но обращение к этому духовному наследию, конечно, требует своего самостоятельного исследования. Итак, историю экзистенциально-философской традиции можно рассматривать как поиск такого логического инструмента, использование которого позволило бы устранить субстанциональные противоречия между философией и религией, разумом и верой. Эти усилия были в основном направлены на выявление многогранности феномена веры, религиозной веры. В широкой амплитуде мнений он трактуется то, как явление иррациональное по своей природе, то приближающееся по своему потенциалу к знанию. Последний вариант нашѐл отчѐтливое выражение в «философской вере» К. Ясперса. Мы взяли на себя смелость внести коррективы в эту позицию, предложив вместо понятийного маркера философской веры понятие экзистенциальной веры. Оно, совмещая в себе рациональное и иррациональное, позволяет снять определенную напряженность между философией и религией, путѐм отказа от центрирования только на одной из этих форм мировоззрения. Отвергая возможность догматического обоснования существования трансцендентного, мы открываем его только в акте экзистенциальной веры,