Гуманитарные ведомости. Выпуск 1(41). 2022 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 1 (41), март 2022 г 76 Keywords: functions, Russian fairy tales, growing up motive, gender aspect, child character. DOI 10.22405/2304-4772-2022-1-1-75-90 Интерпретируя специфику детского образа-персонажа как субъекта действия русских волшебных сказок, необходимо учитывать как конкретное содержание сюжетных типов, включающее ритуальность поведения и особенности внешней детализации персонажей, так и характерные социовозрастные признаки. В ходе рассмотрения функций персонажа мы следуем широко известной концепции В. Я. Проппа [«Морфология сказки». Л., 1928], изъясняющей функцию как «поступок действующего лица, определённый с точки зрения его значимости для хода действия» [1, с. 31]. Функционирование детских образов в сказках, соответствуя общефольклорным закономерностям, все же предполагает ряд отличительных особенностей, системный анализ которых – значимая составляющая характеристики указанных образов-персонажей. Актуальна сюжетно-композиционная обусловленность функционирования персонажей-детей. Становление личности героя как значимая прелюдия дальнейшей взрослой жизни изображается в экспозиции сказок с мотивом взросления будущих богатырей и их сказочных подруг, персонажей, нарушивших родительский запрет, ставших жертвой запродажи, вынужденных убегать от вредителя. Более 50 % сюжетов с парным гендерным типом персонажей содержат мотив чудесного рождения. Утверждая, что это «одна из форм появления героя, с включением ее в начальную ситуацию» [1, с. 94], В. Я. Пропп интерпретировал исключительную, сюжетообразующую значимость чудесного рождения: «Рождение обычно сопровождается пророчеством о его <персонажа> судьбе. Еще до завязки он проявляет атрибуты будущего героя. Рассказывается о его быстром росте, о его превосходстве над братьями» [1, с. 94]. Пусть характеристика персонажа не развернута, а «поступки не составляют функций хода действия» [1, с. 94], становится очевидным: компоненты указанной ситуации, детализирующие взросление персонажа, – это «очень важный сказочный элемент» [1, с. 94]. Известны сказки, в которых герой-ребенок реализует сюжетообразующие функции на протяжении развития действия. Так, в сюжете СУС (Сравнительный указатель сюжетов) [2] 707 Чудесные дети он выступает в роли волшебного помощника взрослых персонажей, не взрослея. Семантика рассматриваемого детского образа соответствует архетипу Божественного ребёнка, в соответствии с концепцией К. Г. Юнга, трактуемого как «нечто покинутое и заброшенное, но одновременно нечто божественно- могущественное, начало – невидимое и сомнительное, а также – триумфальный конец» [3, с. 379]. Сюжеты СУС 313 Н* Бегство от ведьмы ; 327С, F Мальчик (Ивась, Жихарко, Лутонюшка) и ведьма ; 480 Мачеха и падчерица и др. адресованы аудитории, имеющей сходные с центральными персонажами возрастные характеристики, и «в силу самоотождествления слушателя с