Гуманитарные ведомости. Выпуск 1(41). 2022 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 1 (41), март 2022 г 138 глобальных проблем как собственных, позитивного и негативного в наследии XX века как общечеловеческого – важный, но не всеохватный результат дискуссий, нами рассмотренных. Уже в значительно более поздних текстах, ретроспективных по отношению к эпохе последнего десятилетия СССР, можно обнаружить более четко сформулированные позиции по поводу советской коммунистической идеологии/утопии (в данном случае мы имеем в виду не только понимание таковых Э. Блохом, но и К. Мангеймом [28] – т.к. можно трактовать ее по- разному, с учетом реализованных и не реализованных возможностей и надежд). Так, Б. Стругацкий описывает свое с братом творчество как поиск альтернативного образа будущего, «мира, в котором было бы уютно и интересно жить» [40, с. 309]; К. Булычев, впрочем, в своих поздних текстах настаивает на аполитичности (если не «антисоветскости») и стремлении не искать «новый», лучший коммунизм фантастами его поколения – а скорее интересом к некоторым общим этическим и футурологическим вопросам [15]. Несмотря на возможность разных стратегий со стороны фантастов, мы здесь видим, как более последовательную позицию версию Б. Стругацкого: ведь «светлое будущее» в абстрактном виде вполне присутствует и в текстах К. Булычева, т. е. «другой» образ им достаточно осознанно предлагается. И. Бестужев-Лада, как фигура, относимая нами к «философам» (по крайней мере, гуманитариям), описывая ситуацию прогнозирования в СССР, указывает на фактическую невозможность серьезных прогнозов без идеологического контроля и «выхолащивания», таким образом, полностью обессмысленных – или превращаемых в обтекаемые описания будущего (даже ближайшего) [5]. В то же время, нельзя не учитывать тот опыт, на который он указывает – ведь даже в 1950-е гг. были возможности «закрытых» поисков в прогнозировании, футурологии (с претензией на научность и практическую применимость), в дальнейшем по идеологическим причинам урезанных в правах [7]. Невозможность открытой оценки будущего, проблема построения и публичного обсуждения прогноза или проекта политического или социального развития – пожалуй, сохраняется и в 1980-е, и вплоть до принятия новых законов, в частности, о печати, но именно в этот момент, начиная с 1985 г. обретают «голос» сами группы, которые это будущее могли бы предложить (а выстраивать идеи такого рода начинают и ранее – особенно, в тех общественных группах, которые мы рассмотрели), в отличие от прошлых «закрытых» периодов советской истории, даже с учетом некоторых романтизированных образов будущего «оттепели». Кроме того, даже создавая очередные образы «коммунизма», авторы действительно воплощают не повторение устойчивых формул, а интеллектуальный поиск лучшего будущего, возможного, «еще-не-ставшего». Выводы Ситуация, которая складывается в российском социальном воображении в рассматриваемый период довольно противоречива: «<…> Расправа с утопией