Гуманитарные ведомости. Выпуск 4(40). 2021 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 4 (40), декабрь 2021 г 117 уникальности человека как субъекта и целостности идентичности: «одновременность падений – вот что взламывает матрицы господства и вскрывает геометрические возможности» [20, с. 22]. Киборг является новым техноорганическим вместилищем сознания и «стягивает» животное и техническое, физическое и нефизическое, человеческое и нечеловеческое. Ему противна укорененность в любом из своих видов, поэтому его конструктивные особенности позволяют его частям свободно разбираться и собираться заново в любой момент времени, образуя новую форму. В обществе киборгов переплетаются все биологические и социальные группы, как ранее маргинализированные, так и ранее привилегированные, но уже без отношений господства и подчинения. То есть киборг является постгендерным, пострасовым, постэтническим существом, в котором исчезают традиционные коннотации этих категорий. Харауэй, в отличие от Брайдотти, говорит о киборгах как о гибридах инженерного вмешательства, на что приводит множество примеров из современной «Манифесту» научной фантастики (самый известный пример – репликанты из «Бегущего по лезвию») [20]. Харауэй и Брайдотти вместе противопоставляют «bios», имеющий значение только по отношению к людям, и общее «zoe». «Zoe» понимается как симбиоз техники и животных, противопоставленный всему человеческому [2, с. 26-29]. В субстанцию из техники и животных человек, изменив свое отношение к идентичности, может быть включен на тех же правах, что и другие её части. Практическая инклюзия в современном мире. В современном мире достаточно примеров включения животных или искусственного интеллекта в традиционно человеческую среду, прежде всего, в среду юридической защищенности. Так, в Колумбии признали субъектом права тропический лес Амазонки, а в Саудовской Аравии робот София получила подданство [5]. Вопросы юридической ответственности и основных прав роботов рассматриваются специалистами права [3]. Что касается животных, то в Испании и Новой Зеландии, благодаря стараниям обществ по защите прав приматов (куда входит и Питер Стингер), человекообразные обезьяны получили юридическое право на жизнь и свободу [9]. Кэтрин Хейлс, одна из интерпретаторов Харауэй, считает, что телесность является лишь одной из форм воплощения сознания, называя другой такой – вполне равноправной формой – виртуальную реальность [24, с. 284- 290]. В современном мире набирает популярность концепция метавселенной: многопользовательской виртуальной реальности с возможностью свободно и постоянно конструировать окружающее бытие и своего персонажа. В ней игрок делает то же самое, что в реальной жизни: работает, путешествует, встречается, знакомится. Он может переключаться между разными сегментами метавселенной без выхода в актуальную реальность, может постоянно выбирать новое тело для своего аватара, не ограничиваясь рамками биологии. Инклюзивность здесь может проявляться, во-первых, путем постоянной смены виртуальной идентичности, а во-вторых, путем слияния органического