Гуманитарные ведомости. Выпуск 3 (39). 2021 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л.Н. Толстого № 3 (39), октябрь 2021 г 24 Аристотель не видит этом существенного затруднения и рекомендует «порядочному человеку» избегать как тех деяний, которые «воистину постыдны», так и тех, которые «слывут таковыми» [1, c. 143]. Это мнение находит развитие в современных коммунитаристских интерпретациях стыда, в которых способность стыдиться в ответ на негативные оценки и упреки окружающих является обратной стороной нашей неизбежной принадлежности к различного рода сообществам и самоидентификации с ними [12]. В довольно проблематичном и частном контексте аристотелевская мысль возникает в обсуждении Фомой вопроса о возможности совмещения стыда и добродетели [10, c. 174]. Однако ей противостоит прямое и категорическое утверждение, что в действительности «осуждению подлежит только грех» [10, c. 172]. И значит именно он должен быть отправной точкой для чувства стыда, а не подчиняющиеся самым разным случайным факторам вердикты «человеческого мнения». Если кто-то бесчестит другого «по причине его добродетели», то такое бесчестие должно вызывать не стыд, а презрение (добродетельный человек вообще «презирает внешнее») [10, 171]. Принимая во внимание примеры с аристотелевским величавым и апостолами на суде Синедриона, можно сделать вывод, что стыд таких случаях вообще не уместен [10, c. 171]. Хотя при обсуждении проблемы «стыд и добродетель» Фома все же использует более компромиссную формулировку: добродетельный человек «не слишком стыдится» незаслуженного бесчестья [10, c. 176]. Установление однозначной связи стыда и греха закрывает возможность для оправданного стыда в тех случаях, когда его поводом служит ситуация, созданная другим человеком (например, порабощение или насилие с его стороны). Фома пытается также оторвать от суждений, подчиняющихся законам «человеческого мнения», не только возникновение стыда, но и его силу (подробнее см. ниже). Томас Райан считает, что в своей концепции стыда Фома создал идеальный вариант совмещения перфекционистского и коммунитаристского смысла этого переживания [26]. Но вне зависимости от обоснованности этого утверждения, перфекционистский смысл стыда у Фомы является довлеющим, и именно это позволяет человеку, стремящемуся быть добродетельным, не следовать слепо за расхожими представлениями о постыдном. Добиться нечувствительности к порицанию на основе «человеческого мнения» нелегко, спонтанная реакция на осуждение со стороны других, в особенности, многих других, в виде стыда глубоко укоренена в человеческой психологии. Фома понимает такие трудности, несмотря на то, что связь между стыдом и любыми действиями либо ситуациями, которые не тожественны греху или пороку, является для него всего лишь «акцидентной». Такое понимание чувствуется и в обсуждении вопроса «Связана ли стыдливость с постыдным деянием?» и в анализе конкретных пороков, предполагающих покушение на «доброе имя». В последнем случае Фома подчеркивает, что оскорбляющий другого человека, злословящий, насмехающийся деятель наносит своей жертве двойной удар, сила которого связана именно со слабой способностью людей ограничивать стыд случаями совершения «греховных актов». Жертва