Гуманитарные ведомости. Выпуск 3 (39). 2021 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л.Н. Толстого № 3 (39), октябрь 2021 г 23 Это расширяет область стыда, но явно недостаточно. Ведь невозможно игнорировать тот факт, что стыд как санкция, а не как предостережение, стыд, относящийся к уже совершившейся трансгрессии – это реакция не только на возможное бесчестье, но и на актуальное, на то, которое деятель претерпевает или уже претерпел. И значит стыд является не только страхом, но и аристотелевским страданием от бесчестья. Фома допускает возможность такого его понимания. Отвечая на вопрос «Всякое ли страдание является злом?», Фома обсуждает стыд именно в этом ключе, как «страдание или ощущение боли в связи с... существующим злом» или «скорбь об утраченном благе» [11, c. 465]. Под «существующим злом» или «утраченным благом» понимается именно «постыдный поступок». Этот поворот мысли ставит вопрос о том, как относиться к отождествлению стыда со страхом, которое характерно для основных фрагментов «Суммы теологии», где обсуждается стыд, и в особенности – к полностью замкнутому на идею страха рассуждению о двух видах стыда: сопряженном и несопряженном с бесчестьем. Кстати, если отождествление стыда не только со страхом, но и со страданием спроецировать на это разграничение, то оно окажется еще ближе к некоторым современным трактовкам различия между стыдом и виной. Однако это будет очень вольная интерпретация текстов Фомы. Предметы стыда Фома продолжает аристотелевскую тему предметов стыда. Как было сказано выше Аристотель выделяет центральные проявления того, что вызывает стыд (порочные поступки и безобразные качества личности), и дополняет их другими, периферийными, такими как некоторые воздействия со стороны других людей, а также поступки и качества, которые лишь кажутся другим людям постыдными. Для Фомы связь стыда, можно было бы сказать, связь оправданного стыда с этой периферией превращается в предмет самостоятельного интереса. Возникающие в этом контексте рассуждения показывают, что Фома гораздо меньше, чем Аристотель, склонен мириться с данностью моральной оценки и самооценки, с многообразной эмпирией стыда. Эта эмпирия в значительной своей части является следствием простой психологической тенденции, состоящей в том, что стыд распространяется не только на постыдные деяния, а на все то, что кажется постыдным осуждающим деятеля людям. Фома фиксирует: «в человеческом мнении» осуждение может распространяться на «любой вид недостатка», в том числе, на бедность, рабство и даже саму по себе дурную славу [10, c. 172]. Более того, для «человеческого мнения» даже добродетельные деяния могут выглядеть как порочные. Соответственно, люди могут удостаиваться дурной славы за проявления добродетели, например, могут быть поругаемы за веру. Во всех этих случаях дурная слава (бесчестье) создает возможность для переживания стыда, и эта возможность постоянно реализуется. Трудно не стыдиться того, что подавляющее большинство окружающих людей считает законным поводом для стыда.