Гуманитарные ведомости. Выпуск 3 (39). 2021 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л.Н. Толстого № 3 (39), октябрь 2021 г 121 социальных теорий. Это само по себе является одной из черт постидеологического и метамодернистского восприятия реальности – важно не столько реальное положение дел, сколько его воспроизведение в медиа и общественном сознании. Во многом поэтому уже в 2016 году «словом года» по версии Оксфородского словаря стало слово «постправда», фиксирующее указанное положение дел. В таком контексте искусство и его творцы, вынужденно адаптируясь к существующим социальным условиям вынуждены делать акцент на внешнем, ярком, эстетичном, а не на внутреннем, моральном, трансцендентном. Однако в такой ситуации мы сталкиваемся с «ловушками эстетизации». Как пишет С. А. Симонова «абсолютизация эстетического приводит к забвению нравственных ценностей, это очевидно даже в контексте такой максимально эстетизированной формы культуры как искусство» [8]. Такой приоритет внешнего над внутренним, усиленный эффектом медиареальности, приводит к тому, что не только современное и массовое по своей сути искусство утрачивает важные нарративы и ценностные ориентации, но и относящиеся к былым временам классические произведения искусства под влиянием медиа среды и погоней за прибылью обретают новое, опошленное значение, преломляемое в мемах, мерчиндайзинге, маркетинге. Об этом еще в прошлом веке, говоря о конце идеологии в классическом ключе, писал Ж. Бодрийяр: «пропаганда и реклама сливаются в едином процессе маркетинга и мерчендайзинга вещей и идей, овладевающих массами» [1, c. 132]. В таком случае великие произведения искусства воспринимаются массами не как шедевры, заслуживающие поклонения и признания, а как один из возможных вариантов основы для мема, оформления одежды, становясь в один ряд с массовым искусством, создаваемым изначально как товар. Однако здесь кроется сложная методологическая проблема: как именно выделить критерий «массовости» и «элитарности» в рамках таких социальных условий, где оба они воспринимаются как товар? И, по-видимому, основным таким критерием сегодня является признание искусства элитарным научным сообществом, что делает положение элитарного искусства весьма зыбким, зависящим от ценностных ориентаций не только научного авторитетного сообщества, но и общества в целом. «Пусть система «хитов» и «звезд» на протяжении XX века вызывала множество нареканий, но многим ли лучше ее система «ниш», в которой не идет речи не только о массовом, но и о подлинно великом, смыслообразующем, общезначимом, наконец, гениальном?», – справедливо отмечает Ю. В. Стракович. [10]. Это связано с тем, что в медиареальности повышается степень воздействия на членов общества со стороны сетевых ресурсов, и в данном случае даже видные и авторитетные ученые могут быть подвержены таковому влиянию, хотя в силу интеллекта и опыта куда менее восприимчивы к нему, нежели массы. Набирающая обороты деидеологизация лишь усиливает размытие критериев между элитарным и массовымм, которые в эпоху постмодерна, как пишет профессор Симонова, и без того становятся весьма условными: «компоненты элитарной и массовой культур используются в равной степени как амбивалентный игровой материал, а смысловая граница между массовой и