Гуманитарные ведомости. Выпуск 4 (36). 2020 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 4 (36), декабрь 2020 г. 98 «Милость преподобного Серафима» – это рассказ о чуде исцеления по молитве, о чуде соединения земного и небесного миров, чуде явления святого в «тонком» сне. В 1934 году И. С. Шмелёв тяжело заболел. Врачи настаивали на операции. А больному становилось всё хуже. Возвращение его к вере уже произошло, но: «Не то чтоб я был неверующим, нет: но крепкой веры, прочной духовности не было во мне» [10, c. 356]. Произошло и возвращение к молитве: «Молился ли я? Да, молился, маловерный… слабо, нетвёрдо, без жара…но молился… Молился и думал – всё кончено» [10, c. 355-356]. И в одну особенно тяжёлую ночь он «опять кратко, но, может быть, горячей, чем обычно … взмолился, как бы в отчаянии, к преподобному Серафиму» [10, c. 357]. Дальше был сон-видение: на рентгеновских снимках – надпись по-русски: «Св. Серафим». Проснувшийся Шмелёв не чувствует боли, ощущает «спокойствие…, будто свалилась тяжесть» [10, c. 358]. И он, и жена находят это событие «знаменательным». Внешне ничего не изменилось. Но возникло ощущение: «обо мне печётся Могущественный, для Которого нет знаемых нами законов жизни: всё может теперь быть! Всё…– до чудесного» [10, c. 358]. Чудесное действительно свершилось: на рентгеновских снимках, и этих, и повторных, не обнаружилось следов болезни. Доктор ничего не мог понять. Но И. С. Шмелёв понимал прекрасно: с ним случилось подлинное «чудо: Благостию Господней, преподобного Серафима Милостью» [10, c. 364]. Это чудо – поистине евангельское: только в Евангелии чудеса исцелений происходят мгновенно и практически без физических воздействий на человека. В этом рассказе есть и ещё один мотив: жизнь человека после совершившегося в ней чуда. Для Шмелёва это – укрепление веры до полной, абсолютной уверенности: «Во мне укрепилась вера в мир иной, не знаемый нами, лишь чуемый. Но – существующий подлинно!» [10, c. 358]. Этим своим новым знанием писатель И. С. Шмелёв считает необходимым поделиться с читателем. Он принимает на себя подвиг исповедничества: «внутренний голос говорит мне о том, что я должен , должен оповестить об этом верующих в Бога и даже неверующих, дабы и эти, неверующие задумались…» [10, c. 351]. Мотив исцеления по молитве преподобного Серафима звучит и в рассказе «Еловые лапы» (1947 г.). И если в документальном рассказе «Милость преподобного Серафима» этот мотив является центральным и смыслообразующим, то в рассказе «Еловые лапы» он становится источником другого мотива – благодарности за чудо. Герой рассказа – «старик в ветхом полушубке, в лаптях – онучах, с мешком за спиной». В нём самом нет ничего необычного. Необычно лишь то, что зимним «метельным» днём он приходит в музей. Ещё более необычна цель этого посещения: «пришёл батюшке Серафиму поклониться» [10, c. 473], «по маменькиному наказу, для памяти» [10, c. 474]. Расспросившая старика работница музея узнаёт, что это за наказ: «Помни, Ваня… вымолила я тебя у батюшки Серафима» [10, c. 474]. Рассказал старик, что «мальчонком был он дюже болен» [10, c. 474], и его «маменька все