Гуманитарные ведомости. Выпуск 3 (35). 2020 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (35), ноябрь 2020 г. 128 неравнозначной реакцией стоиков и киников на образовательную составляющую философии Сократа – первые в полной мере восприняли ее, в то время как вторые проигнорировали этот элемент. Впрочем, следует отметить, что на связь воспитания молодежи и государственного строя указывали и Платон ( Rep . 376 c–e), и Аристотель ( Pol . VIII 10–20). Вместе с тем ни в источниках, ни в исследовательской литературе мы не обнаружили идеи о том, что позиция философа в отношении образования может влиять на его политическую теорию. Образовательный элемент бесед Сократа отрицать сложно. Зачастую беседы велись именно с подрастающим поколением – Менон, Алкивид, Теэтет, Менексен, Феаг – все это молодые люди, ищущие наставников и желающие приобрести навыки государственного управления. В одной беседе Сократ признается в том, что он «полный неуч во всем, кроме разве одной совсем небольшой науки – науки любви» [9, с. 121]. И если со всей серьезностью отнестись к известному заявлению Сократа «я знаю, что ничего не знаю» (ἕν οἶδα ὅτι οὐδὲν οἶδα), то возникает законный вопрос, как человек, который ничего не знает может быть учителем и воспитателем? Задавшись этим вопросом, Джеймс Магрини [18] пришел к заключению, что Сократа следует расценивать не как учителя, а как соучастника или же соруководителем поисков добродетели и мудрости. Вместе с тем сложно отрицать тот факт, что в диалогах Платона Сократ выступает в роли именно воспитателя молодого поколения, он как сын повивальной бабки помогает юным собеседникам «вынашивать» и «рожать» новое знание, хотя сам на это уже не способен. По общему признанию современников он действует на своих собеседников трансформирующим образом. В частности, юный Феаг так описывает педагогический талант Сократа: «я ведь знаю своих сверстников и людей несколько старшего возраста, которые до общения с ним ничего собой не представляли, а после того, как у него поучились, за весьма малый срок показали себя лучшими людьми, чем те, в сравнении с кем они ранее были хуже» [8, с. 121]. Диалектические поиски блага и мудрости Сократа являлись не столько теоретическими изысканиями, сколько ревизией практических убеждений собеседников, в конечном итоге нацеленной на смену ценностных ориентиров и образа жизни. Основные формы сократовской беседы – протрептическая и эленхическая – направлены на то, чтобы убедить собеседника заботиться скорее «…о разумности, об истине и о душе», нежели о внешних благах. Забота о душе (ψυχῆς ἐπιμέλεια) как призыв открывает новый горизонт древнегреческой проблематики, имеющей как педагогическую сторону, так и сугубо философско-антропологическую. Идея самовоспитания и воспитания сограждан представлена в ранних диалогах Платона (особенно в «Апологии», «Алкивиаде I») (в средних и поздних диалогах мы также можем обнаружить обсуждение воспитания граждан (см. третью, четвертую, восьмую книги «Государства», а также первые три книги «Законов»), но в отличие от ранних диалогов, где проблема воспитания, связывалась с личным развитием, в указанных сочинениях воспитание служит благу полиса). Затем она затеняется