Гуманитарные ведомости. Выпуск 2 (34). 2020 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (34), октябрь 2020 г. 6 transgressor and his relationship with other people. The author tries to show that shame is as necessary part of moral experience as guilt. Keywords: morality, ethics, moral responsibility, prospective responsibility, retrospective responsibility, moral sanctions, guilt, shame. DOI 10.22405/2304-4772-2020-1-2-5-13 Проспективная и ретроспективная ответственность Ответственность является понятием, которое отражает процесс перехода от моральных ценностей и требований к возникающей на их основе деятельности. Ответственность предполагает индивидуализацию общих, абстрактных идеальных стандартов и предписаний. Однако, в отличие от выполняющих похожую роль понятий «долг» и «обязанность», понятие ответственности указывает на более глубокую и более полную индивидуализацию, переходящую на уровень отношений между уникальным деятелем и уникальным реципиентом его действий, о котором следует заботиться. Родоначальник этики, ориентированной на понятие ответственности, Г. Йонас следующим образом описывал типичную для возникновения ответственности ситуацию: «То, «за что» имеет место ответственность, находится вне меня, однако в сфере досягаемости моей силы, будучи ей поручено или находясь под ее угрозой. Оно противопоставляет этой силе свое право на существование исходя из того, чем оно является или может быть, и, посредством нравственной воли, возлагает на силу обязанность в отношении себя. Дело становится моим, поскольку сила моя, а она находится именно с данным делом в каузальной связи. Находящийся в собственном праве зависимый становится приказывающим, сильный в своей каузальности – обязанным» [3, с. 172]. Игнорирование того факта, что какие-то нравственно значимые блага (от жизни и здоровья людей до сохранности экосистем или художественных ценностей) в силу определенных обстоятельств оказались в руках у какого-то деятеля, будет с его стороны отклонением обязанности, а в перспективе индивидуализированного зависимого другого – проявлением безответственности. Так выглядит бесконфликтное сочетание понятий «долг» («обязанность») и «ответственность». Я считаю его в целом обоснованным, однако не могу не упомянуть об ином понимании их роли в теоретических отображениях структуры морального опыта. Долг и обязанность могут рассматриваться в качестве антагонистов ответственности, то есть в качестве терминов, которые задают искаженную репрезентацию того, что происходит в сознании морального деятеля и в его отношениях с моральными реципиентами. Обсуждение долга и обязанностей, с точки зрения сторонников этой позиции, разрывает непосредственную связь между силой деятеля и уязвимостью реципиента, оно заставляет рассматривать деятеля как бесконечно одинокого самоопределяющегося субъекта, а не реального человека из плоти и крови, погруженного во взаимодействие с другими людьми. Впрочем, долг и обязанность могут считаться не компонентами неудачной теории морали, а вполне точными обозначениями искаженных образцов морального опыта, тех,