Гуманитарные ведомости. Выпуск 2 (34). 2020 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (34), октябрь 2020 г. 56 исключительно он сам. Эта концепция раскрыла себя наиболее выразительно и наглядно в философии позднего романтика – Ф. Ницше. Ф. Ницше является, с одной стороны, философской вершиной культуры и эстетики романтизма, но, с другой, его же философия апеллирует к кризису романтического сознания, порывая с романтизмом, разрывая цепь романтической триады и провозглашая идею сверхчеловека. Ницшеанская философия с ее противопоставлением аполлонического и дионисийского, с отказом от веры в Бога, с утверждением нового, сильного духом человека послужила фундаментом для мыслителей и творческих деятелей последующих символистов: Вл. Соловьева, А. Белого, Вяч. Иванова, А. Скрябина и др. Символизм, сформировавшийся к началу ХХ века, отличается направленностью к духовному переустройству жизни посредством творческой деятельности. При этом становится очевидной трансформация образа романтического космоса. Задачи символистов отличаются тотальным масштабом: апеллирование к соборности, одержимость идеей о создании Мистерии, воплощение вселенской сизигии [7]. Следовательно, космос у символистов словно разрастается, восхищая своими солипсистскими коннотациями. Солипсизм в символизме, пожалуй, играет экзистенциальную роль первой скрипки среди мыслителей и творческих деятелей того времени. Компонент «Человек» из романтической триады вытесняется «Творцом». Художники, мыслители становятся творцами своей эпохи, воспевая силу собственного творчества, как мощный двигатель для обустройства мироздания. Следовательно, идеология Ф. Ницше, с его концепцией дионисийского господствующего сверхчеловека, находит в контексте символистской космогонии тотальное самовыражение. К примеру, известный композитор и мыслитель А. Н. Скрябин заявляет: «Весь мир, всю вселенную человек может построить, наблюдая и изучая самого себя» [1, с. 160]. Итак, становится очевидной трансформация космоса от романтизма к символизму, которую целесообразно обозначить следующим образом: человек → творец; индивидуальность → сверхиндивидуальность; идея синтеза искусств → всеискусство. Как мы видим, романтическая идея синтеза искусств также подлежит трансформации у символистов, преобразуясь в идею всеискусства. Происходит слияние не только отдельных видов искусства, форм и жанров, но и всех компонентов творческой деятельности человека. Идея синтеза у представителей рубежа веков обретает «религиозно-демиургический» характер. Синтез, по Вл. Соловьеву, – это «тройственный акт веры, воображения и творчества» [6, с. 246]. Тем самым человек, считая себя соавтором с Богом, представляет уже лишь собой уникальный синтез земного (обращенного к панэстетизму и красоте) и божественного (олицетворяющий искусство и любовь) начал. Он становится вполне самодостаточным для миропреобразующего творческого акта, сотворения космоса по обозначенным философским параметрам. Следовательно, романтическая идея синтеза,