Гуманитарные ведомости. Выпуск 2 (34). 2020 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (34), октябрь 2020 г. 53 романтизме его вновь охватывает страх, а просветленное мировоззрение классицизма вскоре представляется ему обманчивым миражем. Появляется новое восприятие жизни, которое от привязанности к видимому чувственному миру вновь обращается к неизведанным глубинам. Эпоха романтизма порождает резкий конфликт в мировоззрении ее героя, заключенный в осознании глубокой пропасти между реальной действительностью и заветной мечтой. Конфликтное начало романтического героя, выраженное в двойственности восприятия мира, неотступно приводит к хаосу. Как отмечает А. В. Шлегель, романтизм «выражает тайное тяготение к хаосу, который в борьбе создает новые и чудесные порождения, к хаосу, который кроется в каждом организованном творении, в его недрах» [8, с. 144]. Исследователь Е. Г. Милюгина раскрывает романтическое мироощущение, отождествляя его во многом с многогранным полифоническим космосом эпохи Барокко: «Романтический образ мира, строящийся, как ветвящаяся система оппозиций, базируется на барочных антитезах и носит иерархический характер» [3]. В ходе своих размышлений о романтическом космосе Е. Г. Милюгина обозначает системообразующий принцип для романтического универсума в виде масштабной философской триады: Человек – Природа – Бог. Исследователь сообщает: «выделяемые романтиками три глобальные сферы универсума – телесная протяженность (человеческий мир), мировая душа (природный мир) и мировой дух (Божественный мир) – являются одновременно способами полифонического бытия романтического космоса» [3]. Действительно, романтическая личность, отличающаяся многогранностью, внутренней противоречивостью и очевидной уязвимостью, априори не может быть ограничена узкими рамками какой-либо одной сферы. Одним из определяющих качеств романтического мышления является антиномичность восприятия мира героем-романтиком. Такие полярные состояния как жизнь – смерть, блаженство – страдание, чувство – разум тождественны мироощущению всей эпохи. Это приводит романтического героя к глобальной культурфилософской проблеме двоемирия: томление романтического героя по идеалу – и удаленность этого идеала. Новалис провозглашает философскую концепцию «магического идеализма» [11], которая в полной мере раскрывает сущность романтической триады «Человек – Природа – Бог». У Новалиса поэтическая личность, художник эпохи приобретает «бесконечную, магическую силу, способною воздействовать на мир и преобразовывать его силой своего духа» [4, с. 132]. Таким образом, поэт в романтизме, который «постигает природу лучше, нежели разум ученого» [2, с. 94], наделяется чертами мага. Как пишет исследователь Е. Г. Прощина, «магическое созерцание основывается на мистическом чувстве «бесконечного», присутствующего в мире. Духовное (божественное, идеальное, абсолютное) начало воплощается в физическом (конкретном, предметном) мире. Мистическое мироощущение характеризуется способностью различать в повседневном проступающие