Гуманитарные ведомости. Выпуск 2 (34). 2020 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (34), октябрь 2020 г. 31 духа неотличимы от помрачения» [5, c. 98]. Есть ли тут параллели с христианским учением о «сердце»? С речением о мудром, который всех считает добрыми, безусловно, есть: чистому все чисто, а для нечистого и чистоты ни в чем нет, говорится в Св. Писании (Тит. 1:15). Также христианам рекомендуется отказываться от излишнего в пище, питии, материальном достатке, речах (1 Пет. 4:3; Сир. 31:35; Еккл. 5:12; Притч. 10:14; Мих. 6:14), дабы взращивать в себе любовь к Богу и ближнему, т.е. исполнять две главные библейские заповеди (Втор. 6:5, Лев. 9:18, Мф. 22:37-40) и в этом смысле хранить единосущее – собственно, тоже не из сентиментальности, а ради подлинной пользы себе и миру. В Библии и Св. Предании «сердце» – сокровенная глубина человеческой души («внутреннейшее тело тела», согласно Григорию Паламе; «внутреннейший человек», согласно Феофану Затворнику). Оно может быть чистым и узреть Бога и, напротив, нечистым, злым ( ср. отчужденное сердце у Лао-цзы), и тогда его следует «очищать», его надо «блюсти», «хранить» и давать ему «образование» – в этом суть аскетики и культуры сердца . «Сердце», согласно христианскому вероучению, занимает центральное положение в человеке (что именуют кардиоцентризмом), оно целостно, глубже рацио («головы») и мешает созданию культа рассудочности («умовой путь» к Богу имеет ограниченную ценность), а также должно оберегать от дурного стремления к «видениям», «откровениям» (к «животу»), т.е. от впадения в «прелесть», оно имеет отношение и к смерти, и к воскресению. «Чистое сердце», если оно чисто, безо́бразно, бесстрастно, милосердно. «Грязь», изгнанная из «нечистого сердца», опускается в «живот», и оттуда уже монах-исихаст способен изгнать ее окончательно. «Грязь» же, изгнанная из «ума» («головы»), очищается именно в «сердце» («схождение ума внутрь сердца», например, в молитве; известны и телесно-технические приемы «умного делания»), что и называется «трезвением» (труд и дисциплина ума, духовное бодрствование, «сердечное делание») [см.8]. Кстати, сам китаевед, переводчик и комментатор даосского канона, указывает на родство даосской идеи духовного бодрствования и христианской мысли о Царстве Божием, которое «внутрь нас есть» [5, c. 65]. Что касается соперничества, то во времена Античности оно считалось важной движущей силой личного и общественного развития, в эпоху европейского Средневековья не являлось социально одобряемым поведением (требовалось оставаться каждому верным своему «призванию», т.е. в том социальном статусе, в котором он родился), а Новое время представляет собой арену для самой неистовой конкурентности и агональности. Христиане же и сегодня полагают, что соперничество и тщеславие – греховная сущность современного мира, впавшего в гордыню; человеку же подобает смирение. В Св. Писании сказано: «…всякий труд и всякий успех в делах производят взаимную между людьми зависть. И это – суета и томление духа!» (Еккл 4:4); «Каждый да испытывает свое дело, и тогда будет иметь похвалу только в себе, а не в другом» (Гал. 6:4). А преп. Ефрем Сирин учил: «Блажен, кто не подвержен зависти и соперничеству; ибо соперничество и