Гуманитарные ведомости. Выпуск 2 (34). 2020 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (34), октябрь 2020 г. 10 в деятеле чувство, с которым он внутренне воспринимает ответственность (чувство вины, раскаяние, готовность понести наказание, но также и упрямая гордость) будет задним числом столь же интенсивно, как и объективная необходимость нести ответственность». Однако, продолжал Йонас, «так понятая «ответственность» (обращаю внимание, что ответственность поставлена здесь в кавычки – А. П.) не намечает сама цели, а является всецело формальным обязательством в отношении всей человеческой каузальной деятельности, от которой за ее причинность может быть востребован ответ. Тем самым она является предварительным условием морали, однако не самой моралью». Вместе с тем, «альфой и омегой» этики Йонас называл не чувства, возникающие «задним числом», а «представление, засвидетельствование и мотивацию позитивных целей в связи с bonum humanum», то есть проспективную ответственность [3, c. 171]. С Йонасом нельзя не согласиться, но даже в своей сугубо вспомогательной ипостаси ретроспективная ответственность значима для морали и интересна для этического анализа. О чем и будут мои последние несколько соображений. Эмоции самоосуждения как тип моральных санкций Как мы увидели, Йонас указывал среди проявлений субъективной (ретроспективной) ответственности на чувство вины и раскаяние, но современная ее феноменология сконцентрирована на другой паре переживаний: вине и стыде. В последние несколько десятилетий этики, психологи и социологи приложили много сил к тому, чтобы вписать ее в общую картину или систему морального опыта, но их усилия нельзя назвать на сто процентов успешными. Есть две ключевых парадигмы их разграничения, каждая из них создает свои проблемы. В рамках первой стыд (если речь идет о собственно моральном стыде) представляет собой негативную эмоцию самооценки, возникающую у нарушителя моральной нормы в качестве реакции на осуждение со стороны другого человека или хотя бы на возможность такого осуждения, проигранную в воображении. Соответственно, вина является негативной эмоцией самоосуждения, которая сохраняет полную независимость от оценок других людей, то есть имеет автономный характер. В современной психологической и социологической мысли это понимание развивается по линии от Маргарет Мид к Рут Бенедикт и далее у Томасу Шеффу (см.: [10], [1], [13])). При таком его понимании стыд оказывается проблематичен в качестве моральной санкции. Его проблематичность является гораздо большей для тех, кто считает моральные санкции сугубо внутренними, и несколько меньшей для тех, кто считает, что они носят идеальный характер. Но для тех, и для других поступки, мотивированные нежеланием испытывать стыд, оказываются слишком похожи на поступки, совершаемые из страха наказания или мести. В защиту стыда в этом отношении можно указать на то, что осуждение со стороны других в случае стыда лишь инициирует моральную самооценку, а не замещает ее, а также то, что способность людей стыдиться воображаемого другого или