Гуманитарные ведомости. Выпуск 1(33). 2020 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 1 (33), июль 2020 г. 170 охарактеризовать как онтологический металепсис, подразумевающий стирание границ между диегетическим, не-диегетическим и метадиегетическим уровнем [10, c. 206-209]. Переход между пространством воображения героя и реальным пространством – гостиной комнаты, где герой смотрит вечером телевизор и читает газету, понимается не только через изображение, но и через музыку. Во время показа кадров мемориального дома, гостиной комнаты, где сидят супруги, комнаты, где сидит персонаж Роджера, и пространством сновидения, музыка звучит по-разному. Например, переход от сна к пространству гостиной комнаты можно услышать уже в первом эпизоде «The Gunner’s Dream». Герой видит сына, стоящего на мосту, и звучит только тихий голос и клавишные, которые создают ощущение неопределённости и растерянности, оставляют за собой вопрос и притягивают внимание зрителя. После того, как на экране появляется гостиная комната, как реальное пространство для персонажей внутри кадра, громкость постепенно нарастает, на фоне добавляется также звучание струнного оркестра, а чуть позже вместо слов звучит саксофон, который передаёт внутреннее напряжение героя, и уверенность в дальнейшем совершении важного и ответственного поступка. Слушателю звучание саксофона в данном фрагменте может показаться одновременно торжественным и тревожным. В самом же начале возникает символическая точка синхронизации [3, c. 60]. Если в контексте поэтического текста, в начале песни «The Gunner’s Dream» мы слышим звук падающего самолёта, то в контексте кино этот же звук для нас является неким шумом ветра, когда камера расположена посреди пустого шоссе, и по нему на автомобиле проезжает главный герой. Далее ракурс показывается изнутри салона, и здесь нам слышен голос по радиостанции, который является диегетическим звуком, имитирующим реальное пространство, слышимое как для героев внутри фильма, так и для зрителя. Эпизоды, где показывается комната с персонажами Роджера и психиатра в мемориальном доме Флетчера, аккомпанемент снова становится таким же, как в начале песни «The Gunner’s Dream»: ударные, струнные и другие инструменты затихают, и остается слышен только голос Роджера и мелодия, исполняемая на клавишных. Слова, которые мы слышим, в игровой постановке Роджер обращает их к сидящему напротив него психиатру и подразумевает то, что музыка может быть слышимой и для него. Но здесь она звучит как метадиегетическая до тех пор, пока снова не покажется эпизод с главным героем и возвращается уже в экстрадиегезис. Синхронизация между звуком и изображением В самом начале, в видеофрагменте песни «The Gunner’s Dream», главный герой поздним вечером вспоминает приснившийся ему сон, как однажды в солнечный день, проезжая на своем автомобиле по шоссе, он заметил возникший перед ним образ сына. В тексте данной песни рассказывается о стрелке, мечтающем о послевоенном будущем, исключающем