Гуманитарные ведомости. Выпуск 1(33). 2020 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 1 (33), июль 2020 г. 13 качестве следствия из посылки, которая сама не содержит понятие «обязанность», обречена на провал [11, p. 47]. Вторая сторона дилеммы Вторая сторона дилеммы, казалось бы, оставляет больше возможностей для содержательного ответа на вопрос морального скептика. Она отсылает нас к чему-то «безличному и объективному», препятствуя сведению обязанности к склонности или желанию. Однако, если поиск аргументированного ответа на вопрос «Почему мне следует быть моральным?» осуществляется именно в этом направлении, то он ведет к масштабным искажениям первичных данностей нравственного опыта. Пытаясь привести такие доводы в пользу необходимости исполнять моральные обязанности, которые опираются на вывод обязанности из какого-то обладающего независимой значимостью блага, моральная философия дает ложные описания того, как моральные обязанности представлены в сознании морального деятеля. Первый вариант сведения долженствования к благу предполагает присутствие блага в некоторых состояниях реальности. Тогда моральная обязанность состоит в том, чтобы совершать действия, ведущие к достижению таких состояний. В ответ скептику можно привести рассуждение, которое восходит от осознания того, что некое состояние дел есть благо, к мысли о том, что такое-то и такое-то действие является необходимым средством достижения этого блага. Указание на связь между благом, которое должно присутствовать в мире, и действием, которое может привнести его в мир, порождает «чувство императивности» в отношении такого действия [10, p. 9]. Однако Причард считает и саму эту связь, и порожденную ею императивность иллюзорными. Он полагает, что существование каких бы то ни было «должных состояний реальности» является философской фикцией, придуманной не в последнюю очередь в связи с необходимостью найти убедительные доводы в пользу соблюдения нравственных обязанностей. В действительности, должными являются только сами действия, а не состояния реальности. Если что-то в мире воспринимается как то, чего не должно быть, это значит, что кто-то (человек, а, может быть, и Бог) не совершил должного. Тем самым, разрыв между благом и обязательным действием, сохранявший возможность для рассуждения, обращенного к скептику, исчезает [10, p. 10]. Второй вариант сохранения этого разрыва состоит в том, чтобы рассматривать сами действия как «внутренне», или «неотъемлемо», благие. Это качество действий по определению ближе к их правильности или обязательному характеру, значит, и рассуждение, обращенное к моральному скептику, может быть сильнее. Однако благие действия можно представить себе только как действия, проистекающие из особого мотива. При этом мотивом может быть либо само по себе имеющееся у деятеля чувство обязанности, либо разного рода моральные эмоции, которые обобщаются в понятии «благожелательность». В первом случае признание обязательности