Гуманитарные ведомости. Выпуск 4(32). Т. 2. 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 4 (32), том 2, декабрь 2019 г. 71 DOI 10.22405/2304-4772-2019-2-4-70-87 Многие недостатки, присущие русской коннице в середине – начале второй половины XIX вв., главными из которых были техническая и социальная незрелость, за время царствования Александра II были устранены. К началу царствования его преемника основным результатом развития национальной конницы стало осознание того, что «ломить неприятеля фронтом» – главного требования к ней в предыдущие времена – в новых современных условиях было недостаточно [40, с. 34]. Вступление на престол Александра III ознаменовало начало новой эпохи. С этого момента национальная внутренняя политика основывалась, прежде всего, на планомерной и последовательной русификации, которая имела как отрицательные (жесткость проводимых реформ), так и положительные (расцвет русской национальной идеи, культуры и искусства, во многих областях которого наблюдался подлинный апофеоз национальных художественных начал) стороны. Начались перемены и в армии: здесь поиск национального своеобразия проходил на фоне пристального внимания к уже сложившимся (казачьим, кавказским, французским, немецким, североамериканским и др.) конным практикам. Первые реформы в отечественных вооруженных силах были проведены уже в 1881-1882 гг.; наибольшие изменения пришлись на кавалерию. Так, в результате «американской» реформы профессора Николаевской академии Генштаба Н. Н. Сухотина [38], все армейские уланские и гусарские полки были преобразованы в драгунские (приказ от 13 июля 1882 г.); армейские кирасиры, как известно, были подрагунены (т.е. переформированы в драгуны) еще в 1860 г. Таким образом, к середине 1882 г. была унифицирована вся армейская кавалерия [6, с. 98]. «На лошадь стали смотреть не как на первое и главное оружие кавалериста, а только как на средство передвижения», – подвел итоги драгунской реформе Сухотина военный историк А. А. Керсновский [23, с. 20]. В октябре того же года, согласно реформе военного министра П. С. Ванновского, драгуны получили новый упрощенный мундир: запашные «беспуговичные» полукафтаны («армяки»), цветные кушаки, широкие серо- синие шаровары, мягкие низкие сапоги, невысокую «крестьянскую» барашковую шапку и тёмно-зелёную фуражку [16, с. 89; 26, с. 195]. Сабли заменили шашками, кавалерийские пики (драгунские, уланские и казачьи) практически упразднили, оставив их лишь для первых шеренг казачьих полков [24, с. 284, 288]. Драгуны, которых в русской армии называли «ездящей пехотой», получили «слишком пехотный», мешковатый мундир. Различия во внешнем виде армейского кавалериста и пехотинца отныне стали минимальны и наблюдались лишь в длине мундира и в форме головного убора [16, с. 88]. Одновременно были отменены традиционные осенние и весенние парады [6, с. 94], разводы; царские смотры стали устраиваться все реже [23, с. 11] (проводились лишь зимние парады на Дворцовой площади [11, л. 5, 6, 51, 52, 64, 67-70]). Основное внимание было сосредоточено не на блеске «военной