Гуманитарные ведомости. Выпуск 4(32). Т. 1. 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 4 (32), том 1, декабрь 2019 г. 7 создавать общую платформу для поколений на основании принятия православия, как формулы исторической памяти, духовного богатства, связи с национальной почвой. Однако, вопрос стоит глубже, так как, по мнению исследователя В. Маленковича, идея третьего мира, благодаря которой российское государство стало называться «святой Русью» позволяет говорить, во-первых, об общности народа, о мире, в котором доминантой является духовное пасторство православной церкви [1, c. 109]. Оценивая межпоколенческий диалог в контексте связи поколений и времен в российском обществе, следует иметь в виду, что российская идентичность является тем пробным моментом, в котором запечатлены сложности межпоколенческого диалога. Казалось бы, есть консенсус россиян относительно принадлежности к российской государственности и уже с начала 2000-х годов обозначился невозврат к идентичности советского человека, так как исчезло государство, ясным стал утопизм попыток возродить СССР в той или иной форме, хотя в обществе присутствует сильный момент исторической ностальгии, переходящей в социокультурную травму, вызывающую не только историческую ностальгию, но и чувство социальной депривации и социального реванша. Вместе с тем, состояние российской идентичности показывает, что у нее не сложился ценностный консенсус, который придает идентичности наибольшую устойчивость и перспективность. Об этом свидетельствует запрос молодого поколения на ценности порядка и стабильности (18 %), самореализации (8 %), свободы (5 %), личной безопасности (5 %), патриотизм (8 %). Свидетельствуют межпоколенческие различия в оценке ценностей между молодежью 18-34 года и старшим поколением (35+) (порядок и стабильность 11/18, самореализация 8/3, свобода 7/6, патриотизм 4/8, уважение других людей ¾) [2]. Казалось бы, эти показатели не разняться, но, что объединяет современное поколение в России, это запрос на порядок и стабильность. Однако, стабильность не может быть приравнена к застою и стагнации, что ощущается по желанию россиян видеть позитивные перемены в своей жизни без радикальных революционных потрясений. Российская идентичность в этом контексте удовлетворяет запрос на стабильность, но только по отношению к государству как высшей ценности, что же касается стабильности и порядка, как справедливого устройства общества, от этого мы пока еще далеки. Данное расхождение можно считать серьезным рискогенным противоречием, так как по динамике отношения молодежи к государству очевидным становится, что у молодых людей идентичность отождествляется с принадлежностью к государству, то есть носит формально правовой момент, что не содержит не обязательств по отношению к обществу, ни чувства солидарности с другими поколениями. К такому выводу можно прийти на основании того факта, что в молодежной среде, особенно на уровне молодежных субкультур, фиксируется интересный и противоречивый феномен