Гуманитарные ведомости. Выпуск 3(31) 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (31), октябрь 2019 г. 66 слои населения не желали проявлять привычные формы уважения и почитания военного сословия. Этикетные требования к внешнему виду офицерского состава выполняли представительскую функцию коммуникации с другими слоями населения. Смысловой акцент заключался в демонстрации обществу благородства, достоинства, гордости – качеств, присущих всему армейскому сообществу. Скрытое соперничество военного сословия и штатской публики мотивировало желание выделиться с помощью внешних атрибутов и пристойных манер. «Неприлично гардемарину сидеть в театре выше второго яруса; невозможно выйти на улицу без белых замшевых перчаток; позорно торговаться с извозчиком; стыдно носить казенные ботинки. … гардемарин Морского корпуса и квартира во дворе были понятиями несовместимыми» [18, с. 193]. Требования к соблюдению светских приличий были оправданы традициями, сложившимися в предшествующий период, но в силу наметившегося материального расслоения в пореформенный период становились трудновыполнимыми. Это создавало атмосферу профессиональной зависти между армией и флотом, в котором служили представители привилегированных групп, провинциальным офицерством и гвардией, разрушавшей единую ценностную модель отношений. Ценностная модель отношений офицерского состава русской армии формировалась исходя из представлений о дворянской чести. Воинская служба предполагала взаимопомощь и поддержку в экстремальных ситуациях, что культивировало дух товарищества как высшую ценность межличностного взаимодействия в офицерской среде. Жесткие требования к индивидуальным проявлениям личности оправдывались почетным характером деятельности. Во второй половине XIX века произошел разрыв в содержательной преемственности моральных принципов, обосновывающих профессиональную коммуникацию. Политическое противостояние, сформировавшиеся в России, способствовало новой постановке вопроса о субъекте служения: императорский престол перестал однозначно отождествляться с Отечеством. Моральная обоснованность героизма, мужества, жертвенности в прежнем формате (верности монархическому правлению) получала иной ракурс: служение народу, что явилось показателем кризиса мировоззренческого единства сообщества. Ценностная ориентация поступков младшего и старшего командного состава утратила мотивационную однородность, вследствие чего, нарушалась атмосфера коллективного доверия и согласия. Следование императивности дворянских традиций, заложенных в основу модели отношений офицерского состава, вступало в противоречие с социальной реальностью. Материальное положение русского офицерства контрастировало с прежними стандартами благородного образа жизни, тем самым, формируя амбивалентность повседневных оценок профессиональной деятельности, служебного окружения, моральных принципов. В ценностной модели отношений после поражения в русско-японской войне и событий первой русской революции при сохранении норм товарищества и взаимопомощи был