Гуманитарные ведомости. Выпуск 3(31) 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (31), октябрь 2019 г. 193 оригинале оно называлось самаррой или самарреттой (samarra, samarretta). Она была чёрного цвета с рисунком, изображающим огонь  1, p. 1361  . М. Тигано (M. Tigano) указывает, что у следственных и процессуальных структур инквизиции была двойная цель: с одной стороны, признание обвиняемым совершенной им ошибки; с другой стороны, последующая девальвация на идеологическом уровне выраженного им мнения, но не столько для того, чтобы наказать виновного, а скорее, чтобы обеспечить «победу добра над злом» [3]. Наглядность наказания в истории европейской культуры неудивительна, если вспомнить работы крупнейшего французского медиевиста М. Пастуро, подтверждающие тезис о громадном влиянии всего символического и визуального на сознание средневекового европейца  9  , а также взаимосвязь насилия и власти, нуждавшейся в показе  4  . В России сам процесс наказания инакомыслящего не всегда демонстрировался, например, ссылка в дальние районы государства, заточение за монастырскими стенами скрывало часть исполнения наказаний. А. М. Панченко, приводя пример с наказанием юродивого Афанасия (инока Авраамия), говорит о том, что его сожгли в срубе без крыши, фактически закрывая страдания от зрителей. Сама казнь происходила в 1672 г., как это и бывало часто на Болотной площади  8, p. 392-407  . Таким образом, аспект полной, детальной наглядности наказания не был самым главным в практике исполнения наказаний, в русской культурной традиции. Но, тем не менее, была выражена некоторая наглядность принимаемого аскетизма: ношение вериг, власяницы и т.д. Развитие практики ссылок, заключённых в России и вовсе способствовало тому, что основные моменты наказания преступников были скрыты от населения, общественности; как живёт ссыльный или каторжник, с удивлением для себя открывали писатели и мыслители XIX в., публикуя свои мысли на эту тему в публицистических изданиях, художественных произведениях. С другой стороны, наглядные казни на Руси обычно совершались, если верилось, что отвращение от веры не обошлось без участия злого духа или если существовала надежда, что видимая казнь отвратит других людей от ереси. Так, Н. Коллманн говорит о том, что «В приговоры схизматиков обычно включали наказ собрать людей, чтобы зрелище отвратило их от ереси. <…> Однако же в указе, повелевавшем казнить схизматиков публично, оговаривалось, что сжигать еретические книги следует тайно. Сохранилось несколько описаний того, как ведьму или еретика привозили на место казни в телеге, вероятно, чтобы осужденного увидело, как можно больше людей. Упоминаются казни на Красной площади и на берегу Москвы-реки напротив Кремля  «на Болоте»  6, p. 446  . Идеальным местом наказания могла становиться тюрьма (или острог), поскольку заточение позволяло как вести разговоры с заключённым, так и легко ограничивать его в разнообразных действиях, в попытке распространять различные учения, а также при необходимости применять телесные наказания. Поскольку число подозреваемых в ереси, да и осуждённых могло быть велико,