Гуманитарные ведомости. Выпуск 3(31) 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (31), октябрь 2019 г. 163 первобытное равенство, экономическим интересам – здравый смысл и достоинство людей, которых «деньги не убеждают делать то, что они не хотят» [4], собственническим устремлениям – естественная логика распределения в соответствии с реальными потребностями и физическими способностями индивида [14, с. 207]. Образ жизни, зависимый от индустрии развлечений, сравнивается с режимом существования в бесписьменных культурах, настраивающих человека на необходимость уделять внимание «простым вещам»: быть за работой, быть с другими, понимать важность моментов рождения, смерти, вступления во взрослую жизнь, в семейный союз и т.д. В отличие от «примитивных» людей, обладающими комплексным знанием адаптации к реальности и способных решать основные проблемы своего бытия, не прибегая к изощренным техническим средствам, человек современных цивилизаций в большей степени обладает пользовательским знанием технологий, которые он не создавал и которые он зачастую не в состоянии воспроизвести самостоятельно. Социально-антропологическая критика одновременно вводит в дискурс утопическое измерение «хорошего», «человечного» общественного устройства и экзистенциальную установку на то, чтобы «быть» человеком, чувствовать напряженность существования, видеть серьезность одних проблем и смехотворность других, вернуться к естественной позиции человека в мире, преодолевающего препятствия, сконцентрированного на исполнении своих социальных ролей, не находящегося в расслабленно безразличном состоянии. Именно в этом экзистенциальном ключе говорит о простых обществах С. Даймонд: «простые общества превосходят нас своей простотой» (primitive societies are our primitive superiors) [5, p. 136], или, другими словами, не страдают от форм отчуждения, характерных для сложных форм социального общежития. Интересно и то, что хотя далеко не все простые общества с их традициями и обычаями можно отнести к разряду идеальных, позиция социального антрополога не теряет своей критической направленности. Модель деятельности антрополога задает определенную планку для современного человека, который должен многое понимать и многое уметь: понимать иные точки зрения, выходить за рамки бинарных оппозиций, имеющих упрощенно стереотипный характер («свои» – «чужие», «нормальный» – «патологический», «развитый» – «отсталый»), быть способным пересматривать сложившиеся убеждения, развивать коммуникативные компетенции, быть готовым к решению нестандартных задач в непредвиденных условиях. Простые общества становятся полем приложения тех качеств, которые в сложной жизни письменных культур всегда соотносились с разумом, мудростью, открытостью новому. Героем социально-антропологического дискурса становится не только «примитивный» человек, «благородный дикарь», представитель другой культуры, но и исследователь, отправляющийся в путешествие, готовый рисковать и учиться, заново проходить пути приобщения к социальному.