Гуманитарные ведомости. Выпуск 3(31) 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (31), октябрь 2019 г. 144 Важно подчеркнуть, что утверждение новой парадигмы означает в первую очередь ее доминирование, но не полную замену предшествовавшей парадигмы. Спустя столетия после принятия христианства Константином (313 г.) и запрещения языческих культов Феодосием (380-392 гг.) на «христианизированных» территориях сохранялось во многом языческое мировосприятие [22], как правило, в тех или иных формах скрытого политеизма. Согласно М. Элиаде [16] и ряду других авторов, например, весьма далекое от канонического христианства отношение к природе и космосу как к чему-то живому и одухотворенному или не привычное нам линейное, а циклическое переживание времени было довольно типично для европейского сельского жителя первой половины XX века. А. де Бенуа утверждает даже, что язычество не умирало в принципе [23]. Подобным же образом, не смотря на господство второй антропологической парадигмы, опирающейся, в первую очередь, на модель естественнонаучного понимания сверхиндивидуального предела человека, научно фундированные воззрения в сознании значительного числа людей сочетаются (зачастую эклектическим и неотрефлексированным образом) с теми или иными убеждениями, коренящимися в мифо- метафизической парадигме. Таким образом, можно утверждать, что первая парадигма не изживается полностью, не отходит в прошлое, но перестает быть легитимным основанием для господствующих гносеологического, социально-политического и в первую очередь для антропологического дискурсов. Точно также распространению третьей, социоцентристской, парадигмы сопутствует сохранение моделей, коренящихся в предшествующих парадигмах. С одной стороны, можно говорить, о возможности выбора, которой был лишен человек прошлого, но с другой – нельзя обходить стороной вопрос о том, насколько все же человек свободен в этом выборе. В итоге мы оказываемся в антропологической ситуации, характеризующейся многочисленными противоречиями, связанными, например, с затруднениями, которые вызывает наследие первой, мифо- метафизической, парадигмы при последовательном следовании принципам второй и третьей парадигм. Не всегда могут увенчаться успехом и усилия третьей, социоцентристской, парадигмы, направленные на преодоление зависимости от принципов природно-естественной парадигмы. И, наконец, к этим же проблемным и даже порой болезненным точкам следует отнести вопрос о возможности полноценного включения субъекта в модели первой парадигмы в ситуации доминирования второй и третьей парадигм. Кроме того, уместен вопрос: а не изживает ли уже себя сегодня социоцентристская парадигма? В век кибертехнологий, искусственного интеллекта, объектно-ориентированной философии [24] и неантропоцентричной онтологии не движемся ли мы к антропологии без антропоса? Однако это была бы уже не антропология, и в таком случае мы едва ли пока можем говорить о переходе к некой новой, четвертой