Гуманитарные ведомости. Выпуск 3(31) 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (31), октябрь 2019 г. 121 которую, наконец, многочастен и многообразен древле Бог глаголивыйотцем во пророциах раскрыл во всей полноте и всецелости через Единородного Сына Своего, Господа нашего Иисуса Христа» [5, с. 141]. Но данное представление, с точки зрения миссионерского противомусульманского отделения, есть ложное, святотатственное посягательство со стороны «самозваного пророка» [5, с. 141]. Мухаммед, с таких позиций, претендовал на равнозначность с христианством и иудаизмом, что, однако, считалось недопустимым, поскольку «ислам ни в каком случае не может и не должен стоять наряду с ветхозаветною, тем более с новозаветною верою» [5, с. 141]. В рамках такого подхода отмечалось, что несмотря на некоторое внешнее сходство христианство и ислам являются совершенно противоположными религиям, и истинность христианства исключает равную истинность ислама, из чего делался вывод, что «мухаммеданство есть верование ложное, самодельное, составляющее собственное изобретение лжепророка, где отразились личные его недостатки и часто позорнейшие страсти, изобретение, показывающее всякое отсутствие истинно-божественной, свыше-откровенной веры» [5, с. 142]. Одной из причин, почему ислам с точки зрения некоторых миссионеров не может достигнуть уровня христианства, является различие в понимании взаимоотношения между человеком и Богом. Миссионеры подчеркивали, что главное отличие христианского Бога заключается в том, что и Богу, и человеку присуща любовь, которая и составляет то основное, что связывает человека с Богом. В отличие от христианства, в исламе, по утверждению миссионеров, любовь отсутствует полностью, а взаимоотношения между Богом и человеком основываются на чувстве страха и беспрекословного подчинения, где «Аллах мухаммедов, подобно богам древних восточных религий, ни более, ни менее, как восточный деспот» [ 2, с. 84]. Он возвышается над миром, над человеком и всеми творениями, предельно удален от них и не имеет сними никакой живой внутренней связи, т.е. между Аллахом и его творениями находится непреодолимая пропасть. Е. Н. Воронец исламское вероучение именует «пантеизмом силы», поскольку, в его трактовке, по мусульманскому учению вся деятельность заключена в Боге, который есть перводвигатель, единственный свободный двигатель вселенной по отношению ко всем своим творениям, не знающий иного побуждения, кроме собственной воли [10]. Созданные им творения не обладают никакой свободой, все равны между собой, нет между ними ни различия, ни превосходства, – «все равно порабощены, все глубоко унижены» [10]. Отсюда, как полагает этот автор, следует, что «действия, почитаемые людьми хорошими или дурными, похвальными или порочными, мухммеданством признаются совершенно безразличными; сами по себе они не заслуживают ни вознаграждения, ни наказания, ни похвалы, ни порицания; они не имеют иной силы, иного значения, как только тех, какие придает им произвольная прихоть всемогущего мухаммеданского тирана» [10]. Критикуется миссионерами и идея божественного предопределения, поскольку, по мнению Н. Я. Ильина, Аллах, находясь в удалении и