Гуманитарные ведомости. Выпуск 3(31) 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (31), октябрь 2019 г. 119 представлялось только православной церкви. Ведение миссионерской деятельности со стороны неправославных конфессий строго запрещалось: «Те же правила терпимости, которые сохраняет правительство, обязывают всякую духовную власть и всякое частное лицо иностранного Христианского и иноверного исповедания не прикасаться в делах веры к убеждению совести последователей других вер. По сему всякое малейшее помешательство Церкви Православной в правилах её и в священнослужении, оскорбление чем-либо её служителей, и всякое отвлечение не токмо от неё, но и от других терпимых вер, строжайше запрещаются» [7, с. 20]. В этом контексте второй половины XIX – начала ХХ веков ислам мог рассматриваться не просто как враждебное вероучение, а как религия, конкурирующая с православием, что вызывало еще большую неприязнь со стороны некоторых православных авторов. Данное отношение было усилено и тем, что с середины XIX века стал наблюдаться переход из православия в ислам, в основном со стороны крещенных татар: «В то самое время как далее наиглавнейшей представительнице мохаммеданства в Азиатской Турции, так много мусульман принимают христианство, что например, в Дамаске с его окрестностями мохаммедан принявших христианство в течение только одного месяца насчитывается до пяти тысяч триста двадцати человек, – в восточных областях Европейской России христиане инородцы тысячами отпадают в мохаммеданство. Отпадения эти так значительны что, например, в одной Казанской губернии, по сведениям 1862/63 года, и в одном из 12-и уездов, в Чистопольском, татар крещенных отпадших только явно в мохаммеданство насчитывалось 3152 человека» [10]. Причиной такого массового перехода в ислам по описанию «вероотступников» служило то, что православные священники не владели «инородческими языками», а новокрещенные прихожане, в свою очередь, не знали русского языка. Некоторые православные авторы причиной перехода из господствующей веры в ислам крещенных «инородцев», по сути возвращающихся к своей первоначальной религии, считали активную миссионерскую деятельность со стороны мусульманских проповедников, отмечая, что «фанатичное мухаммеданство … всеми силами явной и тайной систематичной энергической пропаганды старается привлечь и привязать и всех прочих русских инородцев к своему суеверию, быту и политическо- государственным азиатским симпатиям, крайне враждебным всему русскому» [10]. Е. Н. Воронец считал, что обилие мечетей и мусульманских школ, многочисленность мусульманского духовенства привело к тому, что «мухаммеданство даже и, по официальным сведениям, является (у нас и теперь) не столько в качестве религии терпимой, которой подобает смирение, сколько в качестве религии воинствующей и постоянно стремящейся к новым завоеваниям» [10]. На «воинственность» мусульман указывал в своих работах и священник Н. Орлов, считая, что причиной усиления и распространения ислама является обязанность ведения войны с теми, «кто еще не принял и не принимает магметова учения и насильно обращать их к этому учению» [4, c.