Гуманитарные ведомости. Выпуск 3(31) 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (31), октябрь 2019 г. 112 во всей силе своей, – тогда придёт к нему Сатана и скажет: велик ты, Господи, и силен безмерно… Не хочу больше бороться с тобой, возьми меня на службу себе… И тогда наступит конец всякому непотребству и злу, и всякой земной сваре, и все люди возвратятся в Бога своего, как реки в океан-море» [9, с. 246]. Целый апокриф пересказывает Савелий, живущий после жизненных испытаний, смерти жены и дочери по благодати любви и милосердия. Много народа, больше женщины приходят к нему, отшельнику, за советом и утешением. Повествователя поражает главное магическое слово, обращённое к людям: «Мил-лая…Бог знает, как уродливый старик ухитрялся влагать в это слово столько обаятельной нежности, столько ликующей любви» [9, с. 254]. Так ёмко и торжественно звучит слово «милая» в устах отшельника, потому что «Бога носишь в душе!» [9, с. 252]. «Ёмкость этого слова была неисчерпаема, и, право же, мне казалось, что оно содержит в глубине своей ключи всех тайн жизни, разрешение всей тяжкой путаницы человеческих связей. И оно способно околдовать чарующей силою своей не только деревенских баб, но всех людей, всё живое. Савелий произносил его бесчисленно разнообразно, – с умилением, с торжеством, с какой-то трогательной печалью; оно звучало укоризненно ласково, выливалось сияющим звуком радости, и всегда, как бы оно ни было сказано, я чувствовал, что основа его – безграничная, неисчерпаемая любовь, – любовь, которая ничего, кроме себя, не знает и любуется сама собой, только в себе чувствуя смысл и цель бытия, всю красоту жизни, силою своей облекая весь мир. В ту пору я уже хорошо умел не верить, но всё моё неверие в эти часы облачного дня исчезало, как тень пред солнцем, при этих звуках знакомого слова, истрёпанного языками миллионов людей» [9, с. 255]. И вновь «безбожный» Горький, как писал Мережковский, проникает в «затаённейшее в сердце народа, в сердце земли» – благодать божественной любви, выраженную одним и всеобъемлющим словом. И потому старик живёт праведно – в радости, даря эту радость и людям. В этом рассказе Горький создал образ русского Франциска Ассизского. В письме Р. Роллану, посвящённому издательским планам писателя, Горький писал (март 1917 г.): «Наша цель – возбудить в сердцах юношества социальный романтизм, настроение любви и доверия к жизни, к людям; мы хотели бы воспитывать героическое, мужественное отношение к действительности, хотели бы внушить человеку, что это он – творец и хозяин мира и на нём лежит ответственность за все грехи земли, точно так же, как ему слава за всё прекрасное в жизни. Надо помогать человеку освобождаться от угнетающих его разум цепей личного, классового, национального, необходима горячая проповедь духовного родства всех со всеми, проповедь культурного объединения, всемирности, универсализма» [3, т. 2, с. 111]. Это писалось во время первой мировой войны и пронизано пафосом жизненно-действенного христианства. А далее Горький говорит, что идеалом святого человека для него является Франциск Ассизский: «Он – эллин, он любит Бога как своё создание, как творчество своей души. В нём – только любовь к жизни и нет унизительного страха пред Богом» [там же, с. 112]. Такими же Горький создаёт и своих народных праведников. Любовь к