Гуманитарные ведомости. Выпуск 3(31) 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (31), октябрь 2019 г. 110 онтологической пустоте, разнообразные проявления её даны в разных жанрах и в разной стилистике. Экзистенциальный авторский план порождает особую двуплановость горьковского художественного мира, то его стилистическую двойственность (реализм – романтизм), то его идеологичность («На дне» – «драма идей», «Мать», как и «Что делать?» – идеологический роман), то отстранённость от того мира, который он изображал. Об этом размышлял П. Басинский в работе «Странный Горький»: «он не любил этот мир, в котором, согласно чьей-то воле, был обречён жить» [17, с. 36], ссылаясь на мнение Л. Толстого о Горьком. Везде он был «чужаком»: «У него душа соглядатая, он пришёл откуда-то в чужую ему Ханаанскую землю, ко всему присматривается, всё замечает и обо всём доносит какому-то своему Богу» [1, с. 220]. Похожую мысль записывает один из героев Горького: «На всё в пути моём я смотрел жадными глазами соглядатая, идущего в землю обетованную» – от «плохо устроенной жизни» [6, т. 2, с. 277, 266]. Как писал В. Ходасевич, «сквозь русское освободительное движение, а потом сквозь революцию он прошёл возбудителем и укрепителем мечты, Лукою, лукавым странником» [14, с. 185]. Образ странника – важнейшая ипостась образа автора в мире Горького. К этому страннику применимы слова Н. А. Бердяева: «Россия – страна безграничной свободы духа, страна странничества и искания Божьей правды…Русская душа сгорает в пламенном искании правды…и всеобщего воскресения к новой жизни» [18, с. 12-13]. Или словами Горького: «Посеяны звёзды в небе, и земля – звезда; посеяны люди на земле и я среди них, чтобы бесстрашно ходить по всем дорогам, видеть всякое горе, всю радость жизни и вместе с людьми пить мёд и яд» (рассказ «Покойник» из цикла «По Руси») [15, с. 357]. Отношение к человеку у Горького всегда двоящееся. Недаром П. Басинский вопрошает: «Когда он был искренен?» – когда в письмах И. Репину и Толстому «пел гимны во славу Человека» или когда тут же писал жене «Лучше бы мне не видеть всех этих жалких, маленьких людей» [17, с. 29]. Исследователь видит в этом одно из противоречий писателя, которому ведомы «несовершенство человеческой природы» и равно «святая вера в человека и его возможности»: «его романтическая философия, где Человек (идеальная сущность) и человек (реальное существо) не просто не совпадали, но и вступали в трагическую схватку». «Много людей, только нет Человека» – в одном из писем [19, с. 7]. Входя в литературу с образом «беспокойного», жаждущего свободы человека, Горький приходит к образу «запутавшегося», «заплутавшегося» человека. Создавая образы и беспокойного, и заплутавшегося героя, Горький обращается к анализу современной русской смуты: «Смутилась Россия, и нет в ней ничего стойкого: всё пошатнулось! Все набекрень живут», как говорит Яков Маякин [6, т. 4, с. 142]. На каждый тезис писателя можно найти антитезис, исходя из трагического несовпадения идеальной богочеловеческой сущности (замысла) Человека и человека реального.