Гуманитарные ведомости. Выпуск 3(31) 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 3 (31), октябрь 2019 г. 109 погибает. И потому подвижны грани правды и лжи, правда становится ложью, если унижает, опускает человека (Клещ: «Работы нет…силы нет! Вот – правда! Пристанища нету! Издыхать надо…вот она, правда…на что мне она – правда?»; «не всякая правда нужна» [6, т. 8. с. 123, 128], и наоборот, возвышенная ложь может преобразить и спасти человека. Потому и «Честь безумцу, который навеет / Человечеству сон золотой!» [6, т. 8, с. 116]. Как писал В. Ходасевич, «способность к мечте, дар мечты – приводили его (Горького) в восторг и трепет…Он любил всех людей творческого склада, всех, кто вносит или только мечтает внести в мир нечто новое. Содержание и качество этой новизны имели в его глазах значение второстепенное. Его воображение равно волновали и поэты, и учёные, и всякие прожектёры, и изобретатели». Он любил людей, «нарушающих или стремящихся нарушить заведённый в мире порядок», даже «авантюристов, мошенников и воров всякого рода» [14, с. 184, 186-187]. Утверждая богоподобие человека, Горький всегда призывал человека к деянию. Здесь он наследник фаустовской, или прометевской культуры. В главном герое горьковского малого эпоса (мир его рассказов) повествователе- страннике есть черты Данко: «Иду во тьме и сам себе свечу; мне кажется, что я живой фонарь, в груди моей красным огнём горит сердце, и так жарко хочется, чтобы кто-то боязливый, заплутавшийся в ночи – увидал этот маленький огонёк» [15, с. 351]. В письме к Л. Андрееву (1912 г.): «Мир держится деяниями…Я всю жизнь утверждал необходимость отношения активного к жизни, к людям» [3, т. 2, с. 10-11]. На противопоставлении активного и пассивного отношения к жизни построено горьковское противопоставление человека Запада и Востока и критика русского человека в статье «Две души» (1915): «Мы, как и жители Азии, люди красивого слова и неразумных деяний; мы отчаянно много говорим, но мало и плохо делаем» [16, с. 103]. Здесь же Горький отвергает мышление догматическое и «потребность слабого человека найти руководящую волю вне себя – из желания иметь хозяина, на которого можно было бы возложить ответственность за бестолковую неприглядную жизнь» [16, с. 105]. Мысль писателя сочетаема со словами Сатина: «Человек – свободен…он за всё платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум» [6, т. 8, с. 140]. Этот гимн человеческой свободе человека имеет христианскую основу. В сущности, перед нами богочеловеческий пафос Серебряного века. Человеку невозможно жить без любви и веры. Вслед за А. П. Чеховым Горький – экзистенциальный писатель, утверждающий экзистенциальные потребности человека в любви и вере. «Без любви какой-нибудь – жить человеку невозможно; затем ему и душа дана, чтобы он мог любить», – размышляет его правдоискатель Коновалов [6, т. 1, с. 388]. Потребность в любви и высшем предмете поклонения утверждается в поэме «Двадцать шесть и одна»: «хотя каторжный труд и делал нас тупыми волами, мы всё-таки оставались людьми и, как все люди, не могли жить без того, чтобы не поклоняться чему бы то ни было» [6, т. 2, с. 194]. Если эти потребности остаются нереализованными, человек обречён на тоску, скуку жизни и открыт для зла. Современный человек живёт этой неподлинной жизнью – в