Гуманитарные ведомости. Выпуск 2(30) 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (30), июнь 2019 г. 90 Эта реальность может быть выражена в этике конкретно-идеальных типов, являя собой приложение идеальной этической реальности к эмпирическому волеизъявлению во всей его конкретности и индивидуальности. По мнению Чижевского, «типичная форма конкретного построения идеальных этических типов – христианская (да и всякая иная) агиография; точно такой же этический смысл имеет и героизирующая биография в духе Плутарха. Эти старые пути этического творчества и поныне сохраняют свое основополагающее значение» [11, c. 23]. А. А. Гусейнов в качестве конкретных форм построения идеальных этических типов, избирает образцы «персонифицированной этики», в которых выражается органическая взаимосвязь между этическими учениями и жизнью их создателей. Эта взаимосвязь учения и жизни позволяет относить данные конкретно-идеальные этические образы к типу моралиста , отличающегося как от агиографического типа святого, так и плутарховского типа героя , примеры которых приводит Чижевский. При этом, чтобы оттенить, с одной стороны, универсальность, а с другой – индивидуальность морального авторитета создателей жизнеучений и этико- нормативных программ, Гусейнов подразделяет их на три категории: 1) «учителя человечества» (Конфуций, Будда, Моисей, Иисус Христос, Мухаммед), заложившие этические основы культур и религий; 2) «философы-моралисты (Сократ, Эпикур, Кант, Милль, Ницше), выдвинувшие кардинально новые этические идеи в рамках философского творчества; 3) «моралисты нашего времени» (Л. Н. Толстой, А. Швейцер), предложившие современные пути выхода из нравственного кризиса. «Персонифицированная этика» конкретно-идеальных типов позволяет выявить основополагающие универсальные этические установки, практикуемые в различных культурах, этносах, религиях. Как отмечает А. А. Гусейнов, «общее между великими моралистами можно свести к следующим пунктам: они едины в понимании 1) назначения морали; 2) соотношения между нравственными обязанностями человека и его стремлением к счастью; 3) характера связи личности и общества; 4) принципиальной возможности перспектив нравственного преобразования человека» [8, c. 257]. Универсальный характер этических программ великих моралистов, которые могут рассматриваться в качестве культурно-исторических инвариантов глобального этоса, заключается, прежде всего, в ярко выраженном критическом отношение к реальному миру. При этом, отмечает Гусейнов, «степень напряжения между моралью и эмпирическим бытием индивидов в разных этических программах является, конечно, разной. Можно было бы, например, провести разграничение между морально-ригористическими (Будда, Иисус) и морально-компромиссными (Конфуций, Мухаммед) программами; в определенных отношениях оно может иметь очень важное значение. Тем не менее в существенном они едины: во всех моралистических нормативных программах (потому они и именуются моралистическими) мораль