Гуманитарные ведомости. Выпуск 2(30) 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (30), июнь 2019 г. 9 utilitarianism of Bentham and Kant's autonomous ethics; philosophical-historical (in the teachings of Marx and Nietzsche) and epistemological (in logical analysis) criticism of classical ethics; moral philosophy and ethics as two different views on the same subject. The point of view is substantiated, according to which philosophy considers morality in its individual genesis and represents a view of the moral act from the inside, as an expression of free will, and ethics approaches it from the outside and interprets it as a generalized expression of the objectified results of the actions of individuals. Keywords: Morality (morality). Moral philosophy. Ethics. Antique Ethics. Aristotle. Stoics. Medieval ethics. Ethics of the New Time. Bentham Kant. Marx. Nietzsche. Moral act. DOI 10.22405/2304-4772-2019-1-2-8-39 Общим местом (по крайней мере, в отечественной интеллектуальной традиции) является убеждение, что этика есть философская наука и в этом качестве является синонимом практической философии в той мере, в какой последняя понимается как философии морали. Оставим в стороне вопрос о внутренней противоречивости понятия философской науки, ибо наука также мало может быть философской, как и философия научной. Рассмотрим проблему по существу и зададимся вопросом, действительно ли этика и философия морали суть тождественные понятия. В предлагаемом рассуждении я попытаюсь показать, что это не так, что они существенно различны и, хотя обозначить это различие во всей конкретности нелегко, тем не менее, в общей тенденции оно является свершено определенным и существенным, а именно, этика принадлежит области науки, а философия морали – области философии. И это различие обусловлено не просто общим различием между философией и наукой, которое обнаруживается при взгляде на любой предмет, а еще и в первую очередь спецификой морали как объекта, с которым они имеют дело. * * * Мораль (нравственность) возникает не одновременно с возникновением общества, а по мере обособления индивидов внутри него, формирования их особых групповых бытийных статусов (частных интересов и потребностей), включенных в единый социум, но не совпадающих с ним, по мере становления отношения: частное – общее (индивид – общество) как проблемы, требующей оправдания перед разумом и целенаправленных организующих усилий в масштабе общества (целого) и в его интересах. Одним из важнейших следствий такого внутреннего расщепления общества и условий сохранения его единства является становление общественного сознания как самостоятельного мировоззренчески ориентированного регулятивного комплекса. Оставим в стороне более общие философско-исторические вопросы о том, каким образом сознание отрывается от своих индивидуальных носителей и приобретает безличный вид, каким образом оно, теряя свою изначальную включенность в коллективную практику, когда оно, вероятно, было лишь осознанием инстинктивной непосредственности жизни, предстает в качестве самостоятельной общезначимой творческой силы, не будем также говорить о тех разнообразных общественных силах, усилиями и деятельностью которых