Гуманитарные ведомости. Выпуск 2(30) 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (30), июнь 2019 г. 23 человеческие установки двоякого рода: наслаждение (радость) и пользование. Свою позицию он обозначает формулой: радуйся Богу, но не пользуйся им, пользуйся земными благами, но не радуйся им. Еще боле определенно и радикально высказывается по этому вопросу Мартин Лютер, по мнению которого человек спасается только верой, но никак не делами, (это, разумеется, нельзя понимать так, будто человек может пренебрегать делами, наоборот, в них он должен быть предельно добросовестен и успешен, это лишь означало, что у дел свой критерий, отличный от критерия, который ведет к спасению). Во-вторых, то отношение индивида к Богу, суть которого состоит в том, что он полностью отдает себя в его власть («Не как я хочу, а как ты хочешь, Боже», как скажет Иисус в ночь перед казнью), распространяется также на его отношение к другим людям, в результате чего эти отношения приобретают моральное качество. Подобно тому, как античная этика является этикой добродетелей, так средневеково-христианская этика является этикой любви. Рассмотрим этот момент чуть подробней. Среднвеково-теологическая этика представляет собой осмысление (рациональное обоснование) библейского морального канона, суммированного в Десятисловии Моисея и в развивающей его Нагорной проповеди Иисуса, в тех ее заповедях, прежде всего, которые начинаются словами «а я говорю вам» и являются полемичными по отношению к древнему закону. Десятисловие Моисея, обладающее нормативной ценностью во всех своих частях и являющееся внутренне цельной программой духовной жизни, наиболее широкую, доходящую до наших дней и далеко перешагнувшую первоначальные рамки иудаизма известность в качестве нравственного кодекса получило благодаря четырем запретам: не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего. Они обозначают нравственно-справедливую позицию по отношению к фундаментальным основам современного общественного устройства: государству, семье, собственности и правосудию. Их общий смысл передает последняя, десятая, заповедь: не желай ничего, что у ближнего твоего. Речь идет о вполне четких и понятных требованиях строить отношения с другими так, чтобы не перетягивать одеяло на себя. Они являются безусловными и одновременно с этим запретами – безусловными запретами. У Иисуса, который перетолковывает (уточняет) их таким образом, что они должны касаться не только действий, но охватить также и область внутренних намерений, они сохраняют характер безусловных запретов. Это заложенное в библейском каноне понимание, что моральные нормы имеют по преимуществу характер запретов и именно в таком качестве они могут быть предъявлены в качестве безусловных (абсолютных, категорических) требований, было одним из величайших достижений и моральной культуры и этики. Особенность требования блокировать определенные желания, не дать им внешнего выхода в общественно значимые поступки, т.е., сдержать себя, не совершить какие-то точно обозначенные поступки (а именно об этом идет речь в моисеевых запретах), особенность такого требования состоит в том, что оно находится в