Гуманитарные ведомости. Выпуск 2(30) 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (30), июнь 2019 г. 18 человека сама его добродетельность не спасет ни от болезни, ни от нищеты, ни от чего другого, что является человеческим уделом. Зона действия добродетелей и пороков (собственная сфера морали) заключается во внутреннем отношении человека к тому, как складывается внешний рисунок его жизни, его судьба. Оно, это отношение может быть двояким: внутренне спокойным и стойким, когда судьба принимается такой, какая она есть, как если бы это был собственный выбор самого индивида, и тогда оно является добродетельным, или это отношение может быть внутренне заинтересованным и беспокойным, сопряженным с радостью, возмущением, мольбой, негодованием и т.п., как если бы что-то зависело от него самого, и тогда оно является порочным. Очерчивая диапазон нравственных возможностей человека, стоики уподобляли его положение с положением собаки, привязанной веревкой к едущей телеге: собака может отнестись к данному обстоятельству так, как если бы она сама хотела этого, и тогда будет бежать рядом с телегой «свободно», или она может сопротивляться и тогда телега ее за собой потащит силой. Стоик (и в этом состоит его мудрость) выбирает первый вариант, он охотно бежит за телегой, которая в противном случае волочила бы его по земле против его воли. Таким образом, в рамках стоической схемы а) моральная основа действия, в силу которой можно говорить о том, является ли совершающий его индивид добродетельным или порочным, и б) его предметное содержание, показывающее, является ли оно предпочтительным (надлежащим) или нет, эти два аспекта полностью разделены между собой. Они и проистекают из разных источников: добродетельные действия разумны космическим разумом, надлежащие действия разумны человеческим разумом. По внешнему рисунку жизни стоик ничем не отличается от обычного человека, добродетельный – от порочного. Правда, предполагается, что стоик в силу отсутствия избыточных внутренних страстей все делает лучше, чем прочие индивиды, даже чечевичную похлебку варит лучше; в особенности его преимущество сказывается тогда, когда речь идет об экстраординарных обстоятельствах, (как, например, возможная в каких-то обстоятельствах необходимость питаться человеческим мясом), при которых стоик сохраняет свое спокойствие, в то время как обычные люди полностью теряются из-за осознания самой экстраординарной ситуации. Но это преимущество, которое стоик получает в области внешних действий как раз связано с тем, что в своем внутреннем мире он совершенно от них независим. Так, для стоика, как и для любого нормального человека, иметь друга предпочтительней, чем быть без него, и тот, и другой будут стремиться спасти друга, попавшего в беду, и это будет надлежащим поведением, отличие между ними заключается в том лишь, что для стоика важна не жизнь друга сама по себе, а его усилия, направленные на ее спасение, и он, сделав все возможное для этого, не будет сокрушаться, что, тем не менее, сделать этого не смог– как раз такое, внутренне свободное отношение к жизни и смерти друга дает ему преимущество в усилиях, направленных на то, чтобы все сделать именно для спасения его жизни. Человек ничего не может