Гуманитарные ведомости. Выпуск 2(30) 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 2 (30), июнь 2019 г. 16 пределов – для первых принципов и для последних данностей («для первых определений и для последних данностей существует ум» [Комм. 6]). Добродетельный поступок – это добродетельность поступка, его субъективное (субъектное) измерение, то, как он совершается, а не объективное содержание, не то, что он собой представляет в его материальном аспекте. Он отличается от порочного поступка или порочности поступка не предметом, а мерою. Они (добродетель и порок) обозначают не разные действия, а разные формы (субъективные смыслы) одного и того же действия; в чем человек бывает порочным, в том же он бывает и добродетельным: недостаток и избыток делают его порочным, а обладание серединой – добродетельным (так, и добродетель мужества, и пороки трусости и слепой ярости имеют дело с одним и тем же – страхом смерти, различие между ними в том, что в трусливом человеке его слишком много, в слепом смельчаке слишком мало, а мужественный обладает им в должной мере, позволяющей ему подчинить этот страх нравственной цели). Нравственное измерение поступка, придающее ему качество поступка добродетельного, является его вторичной характеристикой: прежде, чем делать что-то совершенно, надо вообще уметь это делать. Чтобы играть на кифаре хорошо, надо прежде научиться играть на ней. Это же относится и к самой нравственной добродетели, которая является прижизненным и сознательно культивируемым, хотя и зависимым от природных задатков, приобретением человека, ибо прежде, чем душа выработает навык следовать в страстях правильным суждениям, она должна вообще научиться владеть ими. Добродетельный индивид всегда поступает добродетельно, точно так же, как добродетельный поступки являются поступками добродетельного индивида. Однако его возможности подчинить себе реальные действия в качестве средств своих нравственных целей ограничены. Чтобы понять, как Аристотель в рамках своей этики решает противоречие между нравственным замыслом, субъективной нацеленностью поступков на счастье самого действующего индивида и их объективным предметным содержанием, которое от него не зависит, следует иметь в виду одно принципиальное обстоятельство. Аристотель говорит об индивиде не как природной особи, живом человеческом существе, он говорит о свободном человеке, свободном от вынужденного труда и материальных забот. Говоря о поступках, он имеет в виду свободные занятия, т.е., занятия свободного человека, занятиях, которые он выбирает сам. Важнейший, специфичный признак такого человека состоит в том, что он может жить жизнью, ориентированной на счастье. Пространство счастья – свободное время. И в этике речь идет о том, чем и как заполнить это пространство. Отмеченное противоречие между субъективным нравственным замыслом поступков и их объективным содержанием решается таким образом, что индивид и поступки выбирает сам, под свои замысли, свое стремление к добродетели. Однако и при таком ограничении деятельности свободными занятиями многое зависит от обстоятельств, которые людям не подвластны. Правда,