Гуманитарные ведомости. Выпуск 1(29) 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 1 (29), март 2019 г. 54 помочь тем, кто прямо затронут произошедшим, а особым классом переживаний – «сожалениями деятеля». Будучи действующим лицом трагедии, он сожалеет о своей роли в ней и хочет не просто помочь, а скомпенсировать ущерб. Подобную реакцию Уильямс считает одним из проявлений нормальной моральной чувствительности, а отсутствие таких переживаний – «своеобразным безумием» [34, с. 29]. Другой яркий пример моральной удачи приведен Томасом Нагелем. Он имеет иную структуру и касается не минимальных величин негативной нравственной оценки в случае случайного причинения вреда, а вариативности оценок, связанных с каким-то виновным деянием, если неподконтрольные деятелю обстоятельства усугубили причиненный им вред. Не принимая позицию Уильямса отношении сожалений деятеля, то есть не считая их проявлением моральной самооценки, Нагель анализирует влияние фактора случайности на интенсивность осуждения различных проявлений небрежности. Он предлагает представить себе двух водителей, не проверивших перед выездом на дорогу исправность тормозов своих автомобилей. Перед первым неожиданно начал перебегать дорогу пешеход, а второй избежал такого стечения обстоятельств. Первый для себя самого и для всех окружающих превратился в убийцу, второй – так и остался просто небрежным водителем. Точно также моральное неприятие политики умиротворения нацистской Германии британского премьер-министра Невилла Чемберлена было бы гораздо меньшим, если бы накануне Второй мировой войны Гитлер умер от сердечного приступа, а новые правители Германии оказались бы гораздо менее решительны и истребление миллионов людей в Европе и по всему миру не состоялось [9, с. 178]. Эти явления в области моральной самооценки (пример Уильямса) и оценки других людей (пример Нагеля) можно рассматривать как иррациональный редрассудок, характерный для живого морального опыта и требующий устранения. Однако укорененность проанализированных Уильямсом и Нагелем эффектов в общераспространенной системе моральных представлений не позволяет просто так отмахнуться от возникающей проблемы и отказаться от ее специального осмысления. Ведь этическая теория неизбежно использует в качестве своего основания моральные представления «обычного человека» или «обычный человеческий рассудок» [8, с. 91-93]. Она не может просто игнорировать интуитивные моральные суждения, хотя и может предпринимать попытки дискредитировать какие-то из них, в особенности, если они а) противоречат основному массиву моральных убеждений и б) не сопровождаются абсолютной уверенностью (см. подробнее: [13]). Одно из условий эффективной критики общераспространенных моральных представлений в случае моральной удачи как будто бы имеется. Признание этого явления порождает парадоксальную позицию. Так как моральное осуждение связано с нарушением моральных требований, то осуждение морального неудачника свидетельствует о том, что моральные требования могут вменять человеку нечто такое, что находится за пределами его