Гуманитарные ведомости. Выпуск 1(29) 2019 г

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 1 (29), март 2019 г. 126 Действительно, со временем происходит замена человеческих жертвоприношений на животные и растительные, что мы и наблюдаем во всех более или менее развитых первичных цивилизациях. Так в Библии отражена подмена Авраамом своего сына Исаака на жертвенного агнца (Быт. 22: 6-13). На наш взгляд, именно ритуальное замещение насилия и ведёт к ненасилию, к ненасильственным, семиотическим формам утверждения архаических практик солидарности , изживание животнообразного комплекса Каина, убивающего своего брата Авеля. Таким образом, в отличие от А. А. Гусейнова, мы считаем, что и насилие, и ненасилие возникает ещё в архаике в качестве культурных практик и способов регулирования общественных отношений путём разрешения конфликтов и упрочения социальной солидарности между индивидуумами и сообществами. Культура изначально может возникать лишь как определённое выражение человеческой свободы, пусть и ограниченной, присущей только коллективному субъекту, примитивно культивирующему самоценную человеческую жизнь. Деятельность, лежащая в основе как культуры солидарности и ненасилия, так и насилия (скорее принуждения), неразрывно и изначально связывает эти два модуса человеческого бытия . Архаические обряды инициации, символические посвящения в члены родовой общины, и табу, ритуальные запреты и разрешения, носили характер универсального феномена принуждения, которое вряд ли сводим только к одному из своих проявлений – насилию коллектива над индивидом. В традиционных религиях мы находим нравственные принципы, регламентирующие общественные отношения с позиций запрета насилия (прежде всего убийства) и стремления к ненасилию, любви, альтруизму и состраданию по отношению ко всем людям. Насилие как таковое в нашем понимании – продукт перехода человека к более зрелым и сложным (классовым) формам социальности и идентичности, связанным с нарушением первичного ненасильственного солидаризма . Поэтому и определение ненасилия только как этического принципа , как утверждают исследователи [5, с. 52], применительно к архаике не работает, так как ненасилие в те времена, да и всегда, вплоть до наших дней – культурная практика солидарности , выражающаяся не только в формах морали и «практиках себя» (М. Фуко), но и в практиках «мы», в социокультурных формах идентичности и неприятия насилия, сопротивления насилию и на личностном уровне, и на уровне культуры и культурных проектов (не только политических движений «непротивления» и «неучастия»). В этом проявляется сложная диалектика практик насилия и ненасилия в культурной эволюции человечества, когда трудно говорить о каком-то «моральном прогрессе», но есть смысл рассматривать именно практики ненасилия как способы постепенной гуманизации человеческого сообщества. Классическая античная философия в лице софистов, Сократа, Платона, Аристотеля осмысливала идею власти (господства) всеобщего («многих» сообщества свободных граждан) над человеком и возможные проекты благого,