Гуманитарные ведомости. Вып 4 (28) 2018.

Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л. Н. Толстого № 4 (28), декабрь 2018 г. 10 «Междисциплинарное исследование конфессиональных факторов формирования ценностной структуры российской цивилизации»в общем доступе и на него мы в целях удобства и будем ссылаться ниже [10]. В этом первом отечественном востоковедческом и исламоведческом исследовании, которое на полном основании можно отнести и к первому религиоведческому исследованию в России, Д.Кантемир отмечал, что «КУРАН (или с приложением члена ЭЛКУРАН) иже есть книга Секты, или заблуждения Муслиманскаго; три собственныя имеет имена, КУРАН, ФУРКАН, и КЕЛАМУЛЛАГ ЭЛКУРАН (что иные погрешением пишут АЛКОРАН) своиственне чтение знаменует, производится же от сего, яко сию книгу едину, и самую Муслиманом, (то есть правоверным Мухаммеданом) читати и вероватиподобает, зане Богом и Духом его оная сложися и написася» [8, с. 170]. Коран именуется им «Фурканом» от названия 25 суры («Аль-Фуркан»), где говорится о важнейшей способности «различения» добра от зла, истины от лжи, подлинных Писаний (Торы, Библии и Корана) от ложных, что, собственно, и может давать надежду на спасение. Второе название «Кемуллаг Элкуран» выводится из турецкого kelam, т.е. речь, слово, дар речи, выступление и т.п. (kelâmıcami, т.е. наставление, ilmikelâm, т.е. богословие и т.п.). Д.Кантемир, с одной стороны, в отношении этих текстов отмечает, что они «баснословят» [10, с. 171]. С другой, он поясняет, что «Муслиманы» это «правернии» [10, с. 172]. Можно говорить, что в этом тексте начинается дифференцирование «языка первого порядка» и «языка второго порядка» в описании ислама, т.е. наряду с описанием аутентичной самопрезентацией мусульман приводится пример их же описания с надконфессиональной, собственно научной, религиоведческой позиции, которая, в отличие от прежней «обличительной» литературы, не фокусировалась на «отступлениях» от истинной, т.е. веры «PaxChristiana» в трактовке Константинопольской «Великой церкви Христовой» («ἡ Μεγάλητοῦ Χριστοῦ Ἐκκλησία»), к юрисдикции которой принадлежал Московский Патриархат той эпохи и Русская церковь. Д. Кантемир представляет Коран, с одной стороны, как книгу «Секты, или заблуждения Муслиманскаго», но, с другой, приводит и его аутентичную трактовку самими мусульманами, понимающими этот текст как «Авраамлим закон», переходящий через «закон Пентатевха» (Пятикнижия, Закон Моисея) и «закон Евангелия» к его итоговой форме [10, с. 171-172]. Слово «секта» в XVIII и начале XIX столетий, согласно данным НКРЯ, имело не только обличительный, но и нейтральный характер, относясь к самоорганизующимся философским и научным сообществам, где были представлены не только «поморская секта», но и «французская секта якубинцев», секта платонистов», «секта парижских академиков» и т.п.. Кантемир упоминает про то, что «потаенные же их Атеисты, на многих местех в Куране ложь показуют... хотя сего явно рещи, под опасением смерти, не дерзают» [10, с. 173]. Он приводит утверждение Мухаммада, что «Куран везде, и во всем себе согласует, и ни в чем же разнствует, (хотя и ложно) таже наводят, что книга Курана, вся истинна, и истинствующая есть»[10, с. 174].